Наркотик
Шрифт:
— Простите, юноша, — пролепетала она виновато.
— Да чего уж там. Но лужу на полу уберёте сами. Это последние пакеты. Вот ключи. Вы сами помогали собирать вещи и видели, что ничего лишнего мы не взяли. Прощайте, мадам. Егор, бери пакеты, а я помогу спуститься Виктору Геннадьевичу.
Когда подъехали к моему подъезду, я попросил Виктора посидеть в машине, пока мы не занесем вещи. По сути, нужно всего две ходки сделать. Радугин сидел, закрыв глаза, когда я вернулся за ним.
— Пойдём в квартиру, Виктор. Егор уже домой ушёл. Сейчас я уложу тебя в постельку и накормлю
XI
= Виктор
В моей голове не укладывалось то, что сейчас происходит. Сначала на меня напали отморозки. Потом появился, Август и защитил. Следом меня выперли из квартиры. Этот пацан, заявил, что отвезёт меня к себе. Причём говорил таким тоном, как будто не принимает возражений. Он временами путался и называл меня на «ты» и по имени. Ещё его друг приехал помогать, перевозить мои шмотки в квартиру Августа. А как же его девушка? Наверное, он водит её к себе, а тут я. Ещё и эта толстушка испортила его рубашку вишнёвым соком. Нет, всё же странно, почему он срывался и обращался ко мне по имени, так, словно мы старые друзья. Вот и сейчас он помог мне выбраться из машины, обещая вкусняшку на ужин. Меня качнуло в сторону. Чертов хлюпик. Вон, Август, высокий, спортивный. Красивый, между прочим. Его девушке повезло. А я, маленький, никчёмный хлюпик.
— Какой же ты у меня хрупкий, Вить. Иди сюда, малыш, — ласково произнёс Август.
Что ещё за слова такие?! Не успел я об этом задуматься, как этот идиот поднял меня на руки и понёс.
— Ты что творишь, Август?! Поставь меня немедленно! — возмутился я.
— Да ладно, ты же лёгкий как пушинка. Темно, никто не увидит. А если увидят, то примут такую малявку за девушку.
Как он меня обозвал? Верзила хренов! Поставив меня у дверей подъезда, Август открыл дверь. Потом он снова поднял меня на руки и занёс в лифт. Уже в квартире помог мне раздеться. Потом быстро скинул свою верхнюю одежду и повёл меня на кухню.
— Посиди тут. Я сниму липкую рубашку, а потом налью тебе тёплого молока, — он зачем-то взъерошил мне волосы на макушке.
Август ушёл в ванную. Я услышал, как шумит вода. Вероятно, смывает сок с груди. Сел на маленький диванчик. Стоило осмотреться в его квартире. Красивый кухонный гарнитур с ромашками. Остальная мебель в этом же стиле, смею предположить, что он заказывал специально. Я перевёл взгляд на стол и обомлел. В вазочке лежало печенье. Такое же, неизвестный подарил мне в институте. Тут в дверях появился Август. Он вытирал грудь полотенцем. Когда он кинул его на стул, я увидел у него в районе сердца, ту самую лямбду, о которой говорила Юлька.
— Что ты на меня так смотришь ошалело? Хочешь спросить, я отвечу, — улыбнулся он.
— Откуда ты взял это печенье, Август?
— Напёк его для тебя. Хотел прийти завтра в гости, но судьба распорядилась иначе. Теперь ты у меня дома.
— А твоя девушка? — от волнения стал кашлять сильнее.
— Просто подруга.
— Знаешь, Август, спасибо за всё. Я, пожалуй, позвоню кому-то из друзей. Может в институт в общагу… — я начал мямлить как дурак.
Он подошёл ко мне и присев на корточки,
— Вить, ну какая общага. Не городи чушь. Или ты боишься меня? Вот такой взрослый дяденька, двадцатилетнего парня испугался? — ласково произнёс он.
— Хах, ты на себя и на меня посмотри, — усмехнулся я.
— Вот видишь, я тебя уже рассмешил. Витя, пойми ты, ничего не будет, если ты не дашь согласия. Всё эти письма, что я тебе писал, правда. Вот теперь, когда ты у меня дома, думаешь, я тебя просто так отпущу. Ты заболел, нуждаешься в заботе и ласке.
— Я не люблю, когда обо мне чересчур заботятся, это напрягает, — заявил я.
— Хорошо, если я буду навязчив, ты меня одёргивай. Витечка мой, хороший, любимый. Ну, не уходи. Сейчас тёплого молочка с печеньем попьём, — он поднял мою ладонь и поцеловал внутреннюю сторону.
Вот зачем он так говорит. Меня эти письма чуть с ума не свели, а тут в живую. И такая нежность в глазах читается, что у меня дыхание перехватило.
— Хорошо. Только не приставать ко мне. Ты, парень красивый, правда, но я не готов к таким поворотам судьбы, — смущаясь, сказал я.
— Я понял тебя. Давай, мой руки, прямо здесь, на кухне. Я пока молоко подогрею.
Вот это жесть! На кого бы я в последнюю очередь подумал, что он гей, так это на Августа. Теперь я сижу у него на кухне и заедаю стресс печеньем, которое он испёк для меня. А дальше что? Вдруг у него одна кровать? Мы что спать вместе будем?! Пока кушал, слышал, как он чем-то гремит в комнате. Поставил себе градусник, который он оставил на столе. Опять лихорадит. Замёрз, как будто голым на мороз выставили. Август прав, куда бы я сейчас пошёл в таком состоянии. Но подлечусь, а потом начну искать новое жильё.
— Давай градусник, — парень подошёл ко мне и протянул руку, — Ого, тридцать девять. Пошли в уборную и в кровать.
Он довёл меня до сортира, но не стал прикрывать дверь.
— Не смотри! — покраснел я.
— Подумаешь, у меня всё то же самое. Я отвернусь.
Примечательно, что санузел у него в квартире был раздельный, а в просторном туалете стояла раковина. Я сполоснул ладони, и Август снова поднял меня на руки.
— Ты прекратишь меня сегодня, как младенца таскать? У меня ноги есть.
— Ты же на них еле стоишь, любовь моя, — он посадил меня на край большого дивана, — Вот, моя майка вместо пижамы. Твои вещи разберём завтра. Пока ты переодеваешься, я быстро положу продукты в холодильник.
Его майка оказалась мне до колен. Невольно сравнил себя с бабой, которая надела ночную сорочку. Дожился ты, Витёк. Огляделся, комната большая, но мебели минимум. Шкаф купе, журнальный стол-трансформер и два кресла. Так же тут большой диван, на котором при желании четверо уместятся. Я лёг на краешек, а потом укрылся одеялом. Как же холодно, жуть. Через пару минут в комнату зашёл парень. Он выключил свет, а потом залез ко мне под одеяло. Комната тускло освещалась светом уличного фонаря. Я видел, как он снял джинсы, оставшись в одних боксёрах. Вот же хитрюга, больше ничего не надел. А у нас, между прочим, второго одеяла нет. Тем временем, Август придвинулся ближе.