Наркоза не будет!
Шрифт:
— Блин! Муся! Это наркотики!
Подруги приземлились на другую сторону и сразу побежали. Тотчас моста коснулись передние колеса второго мерсюка, но расстояние было уже слишком велико — он рухнул в воду. На мосту поднялась дикая пальба. Про нищих бесполезных девчонок все уже забыли — там хватало дела и так. Уже с берега девчонки увидели, как немого обезоружили и прижали мордой к капоту. На набережной с диким воем собиралась стая ментовских машин.
— Да! Вот и украли… — плюнула Коша мрачно. — Грабители хреновы!
Колотило от страха. Они очень быстро шли.
— Как ты думаешь, его посадят? — озабоченно
— Да хрен там, он еще заставит ментов драг собирать! — цинично отметила Коша.
— Вот мы попали… На хер мы его взяли?
— Ну мы же думали — там бабки… Мы же хотели украсть деньги… А не дурь!
Добрались до дома. Уснуть не получалось. Вздрагивали от каждой проезжающей машины. Время от времени открывали глаза и с замирающим сердцем следили за качающейся по стеклу тенью ветки.
— Муся! Мне кошмары снятся, я не могу, — Коша широко распахнула глаза.
Муся резко села на кровати, почесалась и озираясь почему-то шепотом сказала:
— Мне кажется, что они нас выследили и сейчас войдут сюда.
За стеклом раздались шаги и остановились прямо напротив окна. Муся внезапно вскочила и встала посреди комнаты. Волосы волной поднялись на Коше от лодыжек к затылку.
— Блин! У него пистолет, — обреченно пробормотала Муся.
Коша на четвереньках сползла с лежбища на пол и спряталась, выглядывая из-за спинки. Отчетливая тень на боковине окна держала огромный пистолет на уровне бедра.
— Одевайся! Что стоишь? — шикнула она на Мусю. — Что, в трусах хочешь сдохнуть?
Муся прыснула и затряслась в конвульсиях.
— Чего ты ржешь? — мрачно спросила Коша и почувствовала, что шерсть потихоньку укладывается.
Муся осела на пол и, схватившись за живот, беззвучно содрогалась.
— Ну-ну! Посмейся перед смертью… — прошипела подружка. — Призраки смеяться не умеют, они только хохочут, как потерпевшие.
Муся дернулась еще сильнеее и издала писк. Вдруг со стороны окна донесся звук падающей струи. Девчонки резко повернули головы. Муся внезапно смолкла и замерла в неудобной позе.
— Море качается раз, море качается два, море качается три… — Коша ни с того, ни с сего осмелела.
— Морская фигура замри! — Муся оттаяла. — Отмираю!
— Муся! Он обоссыт наше окно! — ровным голосом пробормотала Коша и потянулась за брюками.
— Козел! — Муся вдруг резко поднялась и кинулась к окну, но тень уже завершила свое пакостное деяние и шаги ее начали удаляться.
Припадок хохота сотрясал теперь и Кошу, мешая попасть ногой в штанину.
— Зачем ты…ха-ха…теперь х-ха…одеваешься… ха-ха? — Муся пошла по второму заходу.
— Ну-ха-ха типа ххаха, я проснулась… Пойти куда-нибудь… ха-ха. В гости!
Внезапно на дороге остановилась машина и хлопнула дверца. Подруги мгновенно заткнулись. Но опять не случилось ничего страшного. Вышел гуляка, распевая романс. Машина уехала. Хлопнула дверь в соседнем доме.
— Н-да… — сказала Муся, напяливая футболку. — Так, пожалуй… надо, наверное, отсидеться где-то.
Коша завершила одевание и решительно стояла у окна.
— Ну да… А то мы от страха сдохнем. Уж на этот мост я точно месяц носу не покажу.
Муся задумчиво пробормотала, расчесываясь:
— Наверно я к тетке поеду… У меня осталось как раз до ее дома доехать.
— Хорошо тебе.
— Хорошего-то ничего, но…
Вдруг Кошу
— О! Навещу-ка я Евгения! Он мне обрадуется.
Подружки осторожно выбрались в окно. Ночь скоропостижно двигалась к утру. Ветерок едва слышно шелестел листвой.
Шаги вдалеке.
Большой проспект. Муся поймала машину и уехала. Коша захлопнула за подругой дверцу с тревожным чувством и осталась одна в предрассветной тишине. У нее не было денег на тачку. Ей не приходило в голову, что Евгений — тоже глухонемой, и вполне может быть, что и он замешан в этих делах. Она просто помнила, какой адрес он написал на салфетке.
Она плелась по пустынному проспекту, стараясь слиться с неверными тенями, стараясь, чтобы шорох ее шагов был похож на шорох ветра в листве, и страх постепенно превращался в безразличие.
Раздолбанная «Волга» догнала ее на углу Большого и Двеннадцатой.
— У меня нет денег, — сказала Коша. — Я могу только по пути.
— Садись, — предложил хозяин «Волги». — Все равно мне кататься.
Коша села в машину и назвала адрес Евгения. Она почувствовала некоторое успокоение, хотя ничем не могла объяснить себе, чем поездка в незнакомой машине безопаснее сидения в конуре на первом этаже. Возможно, замкнутое пространство комнаты рождало клаустрофобию, а мелькание улиц и огней обещало выход из замкнутого круга — она не знала. Просто так было легче. Когда они ехали по набережной — Нева уже была оцеплена с обоих сторон, и менты на катере старательно вылавливали сетью белые мешочки.
(Рита)
Рита еще раз пробежала сцену у LOSTа, и усмехнулась. Да. Интересно на самом деле, как связан или не связан этот Евгений с теми двумя. И еще Рита поняла, почему нужно тусоваться с художниками, музыкантами и писателями. От них такого наузнаешь об этих «новых» русских, что ни одна сыскная команда не вынюхает.
ЗАЧЕМ ГЛУХОМУ ТЕЛЕФОН?
(Коша)
Коша взобралась на знакомую площадку бездушного Евгеньева дома. В отличие от обычных питерских сооружений здесь не было доже намека на нечто потустороннее. Обычный серый подъезд, немного загаженный, как и положено. Коша надавила на кнопку звонка и задумалась, а как Евгений узнает, что звонят — он же глухой. Почему-то она подумала об этом только теперь. Коша выругалась и села на ступеньку, раздумывая, что предпринять дальше. Однако дверь тут же открылась и оттуда появился заспанный Евгений. Он весьма удивился, отступил пропуская гостью в дверь.
Коша мило улыбнулась, сделала трагическое лицо, стремительно проследовала в комнату и сказала:
— Спать. Объяснять утром.
Евгений повел ее в другую комнату, где оказалась аккуратная кроватка, столик и лампа на пружине. Увидев кровать, Коша картинно раскинула руки, рухнула, как подкошенная, прямо на покрывало и закрыла глаза. Евгений шагнул за ней следом, мычал, пытался тормошить, но тщетно.
Она уже спала. Типа.
Глухонемой осторожно раздел ее, разобрал постель и укрыл одеялом. Вещи аккуратно сложил рядом на стуле. Минут пятнадцать он молча стоял перед кроватью и разглядывал неожиданную посетительницу. В теле его проснулось смутное беспокойство. Евгений вздохнул, потушил свет и вышел из комнаты.