Народ и Родина. Медицина, наука и образование России

Осипов Максим Александрович

Само развитие медицины в 18 веке всецело поддерживал и продвигал известный российский учёный, писатель и научный деятель Михаил Ломоносов, фактически заложив в нашей стране науку о медицине, проявив в этом даже патриотизм и народность. Широкий ум Ломоносова охватывал почти все стороны государственного строя России, и в своих раздумьях об улучшении общественного устройства Родины он неизбежно сталкивался и с вопросами организации медицинской помощи народу. Начальное развитие медицины при Петре Первом было не столь стремительным, как хотелось в обществе – не хватало аптек, а на каждое городское поселение приходилось только по одному-два лекаря. Ломоносов касался вопроса о недостатке медикаментов и аптек в письме к Ивану Шувалову – к одному из значимому политических и культурных деятелей того времени, указывал что «требуется по всем городам довольное число аптек», тогда как «у нас аптеками так скудно, что не токмо в каждом городе, но и в знатных великих городах поныне не устроены…» 1 . Он настаивал на развитии отечественного лекарственного растениеводства и вменял в обязанность профессору ботаники в Академии наук разводить ботанический сад и «стараться о познании здешних медицинских трав для довольствия здешних аптек домашними материалами…» 2 . Недостатка во врачах, – писал Ломоносов, «ничем не можно скорее наполнить, как для изучения докторства послать довольное число российских студентов в иностранные университеты… Медицинской канцелярии подтвердить накрепко, чтобы как в аптеках, так и при лекарях было довольное число учеников российских, коих бы

они в определённое время своему искусству обучали и сенату представляли» 3 . Последние слова указывают на то, что Михаил Ломоносов считал необходимым не только начать широкое обучение русской молодёжи медицинскому делу, но и установить контроль за деятельностью иностранных врачей, привлекавшиеся к обучению русских юношей. В этом лишний раз сказалась его мудрость государственного человека. Ломоносов не мог не видеть, что приглашённые в Россию иностранцы, щедро оплачивавшиеся и пользовавшиеся рядом привилегий, часто не оправдывали возлагавшихся на них надежд. Если они, да и то не все, с грехом пополам выполняли свои прямые профессиональные обязанности, то от передачи своих знаний, от подготовки себе смены из русских учеников они всячески уклонялись. Лишь некоторые из них, как например Николай Бидлоо, честно и охотно обучали русских учеников госпитальных школ. Большинство же не только не содействовало появлению русских лекарей, но открыто этому препятствовало. Они были настолько беззастенчивы, что это не могло остаться незамеченным. Нужны были русские врачи, подготовленные в русских учебных заведениях. Михаил Ломоносов считал, что стране нужны не только узкие специалисты-лекари, но и дипломированные врачи, облечённые почётным званием доктора медицины. Поэтому, наряду с требованием усилить существовавшую подготовку врачей, он настойчиво добивался создания нового источника их подготовки – университета с медицинским факультетом. В 1725 году Петербургский медицинский университет при академии наук был передан под прямое управление Ломоносову и уже при его непосредственной деятельности шло обучение русских лечебным профессиям. При нём же был реорганизован Московский университет, состоящий из трёх факультетов, в том числе медицинского. Стремясь к увеличению числа врачей, Ломоносов требовал открыть доступ в науку разночинцам. Он прекрасно понимал, что дворянские дети стремятся к чинам и знатности – к тому, чего врачебная и научная деятельность в то время не давала. Заботясь о подготовке через университет русских врачей, пытаясь, таким образом, хоть относительно удовлетворить потребность страны в лечебной помощи, Ломоносов этим не ограничивался. Его не удовлетворяло положение, при котором медицинская наука только практически применялась бы в стране. Он стремился к тому, чтобы она развивалась везде в России. Всю свою жизнь, борясь «за общую пользу, а особливо за утверждение наук в отечестве», Ломоносов настойчиво добивался того, чтобы Россия имела не только врачей, но и врачей-учёных, докторов и профессоров медицины. «Честь российского народа требует, – утверждал он, – чтоб показать способность и остроту его в науках и что наше отечество может пользоваться собственными своими сынами не токмо в военной храбрости и в других важных делах, но и в рассуждении высоких знаний» 4 . Он взывал к русским юношам:

1

VI, 396–397, 389.

2

X, 147.

3

VI, 397.

4

X, 141–142.

«Дерзайте ныне ободренны

Раченьем вашим показать,

Что может собственных Платонов

И быстрых разумов Невтонов

Российская земля рождать».

Но иностранные учёные, работавшие в России, мешали реализации плана Ломоносова о создании независимой отечественной медицины. В итоге сам Ломоносов упорством и критикой отстаивал свою отечественную идею, продвигая её лично и путём внедрения её через государственные аппараты и обращаясь лично к императрице Екатерине. Михаилу Ломоносову фактически пришлось «воевать» и влезать в политику ради создания отечественной медицины, чтобы она была развитая и чтобы она была конкретно русской. Но противники развития русской науки и появления русских учёных, вроде таких как Тауберт, всеми силами препятствовали осуществлению требований Ломоносова, доказывали их бесполезность. Тауберт, например, утверждал, что России не нужны учёные, что доктора, получившие это звание в России, не будут признаны в Европе. Но Ломоносов, однако, продолжал настаивать, убеждать, хлопотать. Одной из ярких побед нашего учёного-соотечественника стало присвоение Московскому университету права на присвоение степени доктора российским врачам в 1791 году! А ранее, чтобы русский врач мог получить права доктора, надо было уезжать в Европу и там добиваться признания себя русским врачом! А уже в 1794 году у Московского университета появились первые признанные доктора и врачи, которые потом будут распределены по разным уголкам огромной Российской империи в выполнении своей главной задачи – искоренять болезни и лечить своих сограждан. Таким образом, мечта Михаила Ломоносова осуществилась лишь 35 лет спустя после его начала продвижения развития отечественной медицины.

Далее Ломоносов занимался созданием такого вида медицинской должности как акушерка. Он также продвигал идею народного просвещения среди населения страны в виде науки гигиены и здравоохранения, понимая, что силами только одних врачей нацию не оздоровить – надо чтобы весь русский народ сплотился в решении общей проблемы. Он знал и понимал, что во многих народных приёмах врачевания кроется рациональное зерно, что многие обычаи так называемой народной медицины являются плодом многовековых наблюдений, коллективного опыта. Он твёрдо верил в то, что нужно не только учить народ, но и учиться у народа. Рекомендуя составить популярное руководство по акушерству, Ломоносов советовал не ограничиваться в качестве её источников «хорошими книжками о повивальном искусстве». Большой вклад Ломоносов сделал в изучении появлении самих болезней и возникновении самих источников их распространения. Одним из его открытий в этом плане стал воздух в своей научной работе 1741 года «Что за подлинные начала и причины всех болезней признать надлежит?». Среди причин болезней упомянута и «душа», но в совершенно ином смысле: в смысле связи душевной деятельности (нервной деятельности) с деятельностью всего организма, и здесь видно, что Ломоносов является, по сути, также и родоначальником невропатологии и психопатологии в России. Свои труды Михаил Ломоносов оставил в виде научных трудов, которые пригодились учёным в будущем становлении отечественной медицины и его труды неоднократно публиковались в научной среде; С. Громбах «Медицина в трудах М. В. Ломоносова», 1985; Жерневская И. Н. – «Чаша пятого ангела», 1985; Грицкевич В. П. – «С факелом Гиппократа», 1987; Энциклопедический словарь юного химика; К.Манолов «Великие химики» том I; М. В.Ломоносов «Избранные философские сочинения», 1940 г.

А вот ещё одни его свершения современности: в работе «Первые основания металлургии или рудных дел» 1741 года он предлагал конкретные меры для облегчения тяжёлых условий труда в шахтах – например, считал необходимым создать искусственную вентиляцию, разработал систему естественной вентиляции и ряд приспособлений для безопасного труда, придумал специальную защитную одежду, предлагал создать места отдыха в шахтах, ввести семичасовой рабочий день и запретить труд детей – и это в будущем потом будет предусмотрено и создано. Ломоносов также поддерживал русскую экспедицию, посланной на поиски Северного морского пути, где говорит о необходимости снабдить экспедицию запасами продуктов для предупреждения цинги, напоминая о таких проверенных опытом противоцинготных средствах, как северные ягоды (морошка) и свежее мясо 5 .

5

вся информация взята с официального сайта того самого Московского государственного университета имени Михаила Ломоносова – статья студентки факультета фундаментальной медицины Е. Н.

Каширской «Ломоносов и медицина», опубликованная в газете «Московский университет», № 26, 2010 год.

Возвращаясь в начало 18 века стоит ещё раз посмотреть реформу медицины Петра Великого и какова она была. Известно, что в годы его царствования в России были открыты большие военные госпитали – в Москве (1707), Петербурге (1716), Кронштадте (1720), Ревеле (1720), Казани (1722), Астрахани (1725) и других городах страны. При его жизни в стране было создано 10 госпиталей и свыше 500 лазаретов. На огромную Российскую империю это число медзаведений совершенно мало, но новые открывались постепенно спустя года и десятилетия. Следует подчеркнуть, что именно Пётр начал обеспечивать государственную поддержку православной церкви, многим её монастырям в поддержке мер по борьбе с «подкидышами», по призрению сирот и незаконнорождённых. Особенно активно поддерживал Пётр начинания новгородского митрополита Иова. Так, ещё в 1706 году митрополит Иов, используя монастырские доходы, открыл на берегу реки Волхов три больницы, а также дом для прохожих и «дом для незаконнорождённых и всяких подкидных младенцев». В указе от 16 января 1712 года Пётр прямо так и предписывал: «По всем губерниям учинить госпитали для увечных, а также приём незазрительный и прокормление младенцев, которые от незаконных жён рождены, по примеру новгородского архирея». Развивавшаяся медицина требовала расширения обеспечения населения лекарствами и поэтому много внимания уделялось увеличению количества аптек. В Петербурге, Казани, Глухове, Риге и Ревеле в 1706 году были открыты казённые аптеки, а в некоторых других городах – гарнизонные. В то же время были приняты меры к поощрению создания вольных (частных) аптек. В 1701 году последовал указ, что всякий русский или иностранец, который пожелает завести вольную аптеку с разрешения правительства, получит безденежно необходимое для сего место и жалованную грамоту на наследственную передачу своего заведения. Таковым аптекарям предоставлено было право свободно выписывать все нужные материалы из-за границы. В Москве, в дополнение к 2 казённым, разрешено было открыть ещё 8 аптек. А в 1721 году вольные аптеки начали открываться в Петербурге и других губернских городах. Характерно, что и разрешение на открытие аптек, и контроль над их деятельностью входили в сферу интересов государства.

Уже к началу 19 века в России полноценно появились два медицинских главных центра – медицинский факультет Московского университета и Петербургская медико-хирургическая академия – ставшие главным звеном дальнейшего развития медицины в Отечестве. В Московском университете разрабатывались, главным образом, вопросы общей патологии, терапии и физиологии. А Медико-хирургическая академия занимала ведущее место в развитии отечественной анатомии, топографической анатомии и хирургии. Далее, помимо этих двух, в России стали появляться новые центры медицины: так, к 60-м годам XIX в. в России было уже восемь университетов, в составе которых открывались и медицинские факультеты – в Дерпте (Юрьеве, ныне – Тарту) в 1802 и Вильно в 1803 годах, Казани (1804), Харькове (1805), Киеве (1841) и далее стали появляться новые во многих других городах Родины. В истории медицинского факультета Московского университета период с 1863 по 1911 года был «золотым веком»: в стенах Университета учились, работали, создавали научные школы профессора И. М. Сеченов и Н. В. Склифосовский, Г. А. Захарьин и А. А, Остроумов, Н. Ф. Филатов и B. Ф. Снегирев, А. Я. Кожевников и C. С. Корсаков, Д. Н. Зернов и А. Й. Бабухин, Г. Н. Габричевский и Ф. Ф. Эрисман и многие другие, составившие славу российской науки. В стенах медицинского факультета Московского университета учились и ближайшие известные патриоты и деятели Отечества, такие как Николай Пирогов, Антон Чехов и Сергей Боткин.

В 19 веке появились новые медицинские деятели, познавшие знания самого Ломоносова и его патриотическую идею возрождения отечественной медицины. Большой вклад в развитие материалистического естествознания внёс профессор патологии и терапии Московского университета, философ-материалист Иустин Евдокимович Дядьковский (1784–1841). В то время, когда в некоторых странах Западной Европы процветали идеалистические натурфилософские концепции 6 , Дядьковский исходил из реальности и познаваемости окружающего мира. Он был убеждённым сторонником диалектических взглядов на природу. Развивая учение о болезни, он исходил из представлений о единстве и целостности организма и окружающей природы, признавал ведущую роль центральной нервной системы и таким образом явился представителем раннего нервизма в российской науке.

6

F. W. J. Schel-ling.

Крупнейшим представителем терапии в России первой половины XIX века был выпускник Московского университета (1800), а впоследствии его профессор (1809) и декан медицинского факультета Матвей Яковлевич Мудров (1776–1831). Его система клинического обследования и индивидуального подхода к больным («лечить не болезнь, а больного») принесла ему славу выдающегося терапевта первой четверти XIX века. Основные её положения сформулированы в его «Слове о способе учить и учиться медицине практической, или деятельному врачебному искусству при постелях больных» (1820). Истории болезней, которые Мудров тщательно записывал «при постелях больных», были для него «дороже самой богатой библиотеки». Обследуя больных, он одним из первых в России применил методы пальпации, перкуссии и аускультации. Во время Отечественной войны 1812 г. вместе с профессорами медицинского факультета Московского университета М. Я. Мудров выехал в Нижний Новгород, где оказывал помощь раненым и больным. Сам же Мудров внёс также существенный вклад в развитие военной гигиены, издав труд «Слово о пользе и предметах военной гигиены…» в 1809 году, в развитие деонтологии – труд «Слово о благочестии и нравственных качествах гиппократова врача» в 1814 году, а в развитие учения о единстве и целостности организма издал материал в совместном труде с отечественными учёными И. Е. Дядьковоким, И. М. Сеченовым, Г. А. Захарьиным, С. П. Боткиным, И. П. Павловым.

Ещё одним известным деятелем 19 века для Отчизны стал вышеупомянутый Сергей Петрович Боткин (1832–1889), создавший крупнейшую в России научную терапевтическую школу и положивший начало функциональному клинико-экспериментальному направлению в отечественной медицине – таким образом Боткин является основоположником терапевтической школы в России! Формирование его мировоззрения проходило под влиянием передовых деятелей российской культуры того времени. Так в доме Боткиных в Москве бывали такие великие деятели как В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарёв, Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, А. В. Кольцов, Т. Н. Грановский, И. М. Сеченов (друг студенческих лет), под влиянием которых Боткин зародился идеями науки во благо Отечества. Кроме своих научных вкладов в развитие России, Боткин проявил свой талант на службе Отечеству в годы Крымской войны 1853–1856 годов, в течение нескольких месяцев работал в военном госпитале под руководством Николя Пирогова. Многообразная научная и практическая деятельность Сергея Боткина обогатила российскую клиническую медицину. Он впервые описал клиническую картину ряда заболеваний, выделил инфекционный гепатит (болезнь Боткина), показал возможность изучения в эксперименте ренальной гипертонии, внёс много нового в изучение ревматизма, болезней сердца, сосудов, почек. Впервые в России Сергей Боткин организовал при руководимой им клинике несколько лабораторий: общеклиническую, химическую, бактериологическую и физиологическую, которой в течение 10 лет (с 1878 г.) заведовал И. П. Павлов. Соединив экспериментальную физиологию с клинической медициной, Боткин создал принципиально новое направление в российской клинической медицине – экспериментальную терапию и заложил основы клинической фармакологии! Развивая это направление, Сергей Боткин внёс существенный вклад в разработку теории нервизма, сформулированную впоследствии И. П. Павловым. Сам же Боткин был ещё и талантливым медицинским учителем: из 106 его учеников 40 стали докторами медицины, 45 возглавили ведущие клинические кафедры в различных городах страны.

В 1888 году открывается кафедра при Московском университете, которой с 1891–1902 года руководил создатель крупной научной школы клинико-физиологического направления – Нил Фёдорович Филатов. Он впервые выделил и описал ветряную оспу и скарлатинозную краснуху, выявил ранний признак кори на слизистой полости рта. Его лекции, записанные и изданные учениками, многократно переиздавались. В 1885 году в Санкт-Петербурге создаётся первое в России научное общество детских врачей под руководством Н. И. Быстрова, в 1892 г. – аналогичное общество в Москве под руководством самого Филатова.