Народ Моржа
Шрифт:
– Это – игра, – сказал Семен. – Действо, услаждающее Умбула и тварные потусторонние сущности.
– Каким образом?! – вскинул бровь Малхиг. – По площадке бегали дети разных племен и народов, в том числе и тех, кто не знает Умбула.
– Видишь ли, – рассмеялся Семен, – Творца знают все, но для одних он Умбул, для других Амма, для третьих Пренгол. Даже дикие люди знают его, но не произносят его обозначения. Творец всемогущ и всеведущ. Ему, конечно, известны заранее последствия всех его деяний и
– Он не властен над мешком?! Или теми, кто бьет по нему ногами?!
– Властен, конечно, – никаких сомнений!
– Тогда почему?! Такое глупое занятие…
– Ну-у, Малхиг… Я всего лишь маленький, слабый колдун, робко пытающийся понять желания и волю Вседержителя. Ты же видел: и те, кто играл, и те, кто смотрел на игру, испытывали сильные чувства – радость, горе, волнение. А ведь это была не война и не охота. Никто никого не лишал жизни и даже не наносил увечий. Тем не менее чувства у людей были. Не скажешь же ты, что все дружно лишились разума?
– Не скажу.
– А раз Умбул даровал людям лишнюю радость, значит, их занятие угодно ему, правильно? Встают вопросы: угодно чем и почему? Я думаю, именно потому, что Творец не вмешивается в игру и сам с интересом ждет результатов. Он, наверное, наслаждается, наблюдая, как люди (дети!), предоставленные сами себе, реализуют возможности и вероятности.
– Удивительные дела творятся на берегах этой реки, – качнул головой гость. – Наверное, лишь великий Нишав способен понять их. Мужчины-воины тоже могут играть?
– Ну-у, видишь ли… – замялся Семен. – Могут, наверное, но это сложно. Они должны объединиться в группы, в которых будут иноплеменники – с ними придется действовать вместе. Иначе нельзя – проверено! Играть же вместе с «чужими» получается только у детей, которых я этому специально учу. Мне приходится отбирать лучших из всех племен и кланов. Это очень трудно… Как раз перед вашим приходом я проверил очень многих, чтобы найти тех, кто способен научиться говорить на волшебном языке и рисовать магические знаки.
– Волшебный язык нужен, чтобы говорить с духами?
– Нет. Он нужен чтобы понимать иноплеменников, нелюдей и диких людей.
Гость опустил веки и надолго задумался. Потом открыл глаза, многозначительно и твердо посмотрел на Семена:
– Нам это нужно. Понимание дает власть. Тебе больше не придется выбирать лучших детей для обучения. Я… то есть Нишав, даст тебе их.
– Это мы уже проходили! – рассмеялся Семен. – Правила, по которым живет школа, освящены волей Умбула. Я не раз пытался нарушать их и всегда бывал жестоко наказан.
– Как?
– Меня начинала мучить совесть. Только не спрашивай, что это такое! – Семен изобразил содрогание. – Больше
– Какие же правила освятил здесь Умбул?
– В школе обязательно должны учиться разные дети – всех племен и кланов, которые хотят и могут сюда добраться, которые готовы давать нам пищу.
– Значит, и наши тоже?
– Конечно! Однако сейчас я не смогу принять даже пятерых юных укитсов – как бы ни хотел это сделать!
– Почему?
– К поступлению в школу детей в их племенах готовили те, кто уже прошел обучение. Ваших же детей никто не готовил, они не в состоянии произнести или понять ни одного волшебного слова, не могут нарисовать даже самого простого магического знака. Пусть великий Нишав меня простит: в этом году прием окончен!
– Конечно, я передам ему твои извинения. Но ведь Нишав… Он может и разгневаться!
– На все воля Умбула, – сделал горестный жест Семен и склонил голову. – Я ведь не скрываю своего бессилия и слабости подвластных мне племен. Даже если я сам возьму в руки оружие, нам понадобится не один день, чтобы уничтожить всех ваших воинов. Может быть, два дня… или даже три… Давай на будущий год, а?
– Не знаю, не знаю… А кто будет готовить наших детей?
– Н-ну-у… Вообще-то, обученные люди для этого найдутся, только они добровольно не пойдут к вам, а заставлять их нельзя.
– Это еще почему?!
– Видишь ли… Мы тут все, конечно, разные… Но все признают и понимают смысл истинного земного воплощения Творца, как его ни называй. А укитсы… Мне очень жаль…
– Нишав мудр и осторожен – знай это!
– Разве я сомневаюсь?! А… в чем проявляется его осторожность?
– Две зимы назад на большом камлании Нишав говорил с предками. Они сказали ему, что желают теперь иной пищи.
– То есть с тех пор вы не кормите предков жизнями мамонтов?! – удивился Семен.
– Конечно, – пожал плечами Малхиг. – Разве ты не получил подарок Нишава?
– Отрезанные головы охотников? Получил – большое спасибо! Было очень приятно… Только… Только я думал, что они покинули Средний мир из-за того, что охотились на чужой земле.
– На какой?! – вскинул брови Малхиг. – Для укитсов нет чужой земли!
– А-а-а, ну, тогда ладно…
Семен растерялся – самым натуральным образом. Привычный, устоявшийся за долгие годы политический расклад рушился прямо на глазах: «По сути дела, мне предлагают союз и выход на „широкую международную арену". Но то, что существовало до сих пор, держалось на „двух китах" – моем колдовском авторитете и страхе перед укитсами и Нишавом. Что будет без этого страха? И равноправным ли окажется для меня этот союз? Нет, такие вещи решать с бухты-барахты нельзя, нужно все разведать и прощупать».