Народная Русь
Шрифт:
В занесенном в безсоновский сборник песенном «Месяцеслове» калик перехожих воспеваются в последовательном порядке все святые, памятуемые в ноябре, и все праздники ноябрьские. «Месяц Ноемврий весь святых множеством днесь светло приукрашен», — гласит запевка. Начинают ряд воспеваемых святых «Косьма с Дамианом», орошающие, по народному слову — верных своих врачеванием. Заключительные слова посвящены св. Андрею Первозванному, которого безвестный слагатель этого стиха духовного величает «русской церкви камнем»…
XLVI
Михайлов день
8-е ноября, день Михаила-архангела, слывет в народе за первый шаг необлыжной зимы. Этот праздник в большей части матушки-Руси бывает «с мостом» (т. е. с покрытыми льдом реками). «С Михайлова дня зима стоит, земля мерзнет!» — говорит старинное изречение, вылетевшее из уст народных: — «Со дня Михаила-архангела зима кует морозы». Это оправдывается
За «льняницами» — 28-м октября, когда по деревням начинают мять льны — бредет «овчарь» — день зимней стрижки овец, а там — за «юровою» (30-м числом, праздником рыбаков, отправляющихся на ловлю красной рыбы) и ноябрь-грудень наляжет грудью на лоно земное. «Кузьма да Демьян с гвоздем» — (1-е ноября) — стоят. Справят бабы по старине веселые «Кузьминки», вспомянут «курьи именины», хлебанут мужики «козьмодемьянского пива», для честных гостей наваренного, — встретят зимние морозы честь-честью. А у стариков со старухами — забота приспела: «Дворового» к Михайлову дню ублажить-задобрить. Он хотя и младшим, братом «Домовому» приходится, а все-таки не след крестьянину ссориться с ним, если он хочет, чтобы не только в дому у него, но и вокруг двора все было по-доброму, по-хорошему в предстоящую зиму. «Не ублажи Дворового до Михайлова дня — уйдет он со двора, а на свое место пришлет Лихого!» — можно и теперь еще слышать в деревенской глуши. Не всякий сумеет, как следует, и задобрить «хозяинова брательника».
Еще не так давно в Симбирской, а, вероятно, и в некоторых других смежных губерниях среднего Поволжья, этот старинный обряд совершался по следующему порядку. Старая бабка выносила рано поутру, до белой зорьки, хлебную чашку с пивным суслом в под-навес и ставила ее на поветь. Затем, перед полуднем, большак в доме садился на лошадь и начинал ездить на ней взад и вперед по двору, в то время как старуха, стоя на крыльце избы, махала во все стороны помелом, приговаривая: «Батюшка Дворовой! Не уходи! Не разори двор, животину не погуби! Лихому пути-дороги не кажи!» После этого помело обмакивалось в дегтярницу, и где-нибудь во дворе проводилась дегтем по стене полоса. Это, по объяснению ублажавших Дворового, означало «отмечать на лысине у дедки зазубрину». Завидев эту зазубрину, «Лихой» чуть не за версту обходит двор домохозяина, строго блюдущего обряды старины стародавней. Мало-помалу этот обычай уходит из деревенского обихода даже и в самых отдаленных от веяния городской и фабричной жизни местностях. Очень может быть, что и в настоящее время он уже успел сделаться исключительным достоянием пытливой памяти одних завзятых народоведов.
По свежим следам этого обычая исчезает и другой, который старыми людьми было положено справлять между Кузьминками и Михайловым днем, — «курьи именины». По свидетельству бытописателей нашей деревни, этим именинам, проводившимся в пирушках, предшествовало связанное с чисто языческим суеверием принесение петуха в жертву «Лихому». Это жертвоприношение происходило, обыкновенно, на гумне, в овине, чтобы ворогу крестьянской худобы не было и повода приблизиться ко двору. Выбирался для этого самый худой старый кочет, от которого — «ни утехи курам, ни корысти хозяйству». Большак (старший в доме) отрубал ему голову заржавленным, иззубрившимся топором и бросал ее в сторону. Ребята, присутствовавшие при этом, подхватывали ее и начинали, бегая по гумну, подкидывать с припевом:
«Вот тебе, Лихой! Чур тебе, Лихой! Ты сердиться — не сердись, Дворовому поклонись, Домовому помолись, Петушиным гребнем подавись! Вот тебе, Лихой! Чур тебе, Лихой! Ты по гумнам не ходи, В огороде не сиди, Ко двору не подходи, В нашу хату не гляди! КМихаил-архангел считается в народе не менее грозным для всякой нечисти-нежити, чем Илья-пророк. По народному представлению, сам Бог Саваоф положил ему быть грозою для темных сил бесплотных. Когда Господь воспылал гневом на Сатанаила и его присных, из ангелов превратившихся в «аггелов», Он повелел Михаилу-архангелу свергнуть их с небес в преисподняя земли, что и было исполнено в точности. Заонежское северное предание повествует, что «сверзил Михайла-архангел с небеси сатанино воинство, и попало оно на землю в разные места, и пошли с той поры на земле водяные, лешие и домовые». В одном из памятников русской отреченной письменности («Свиток божественных книг»), после картинного описания сотворения мира, рассказывается, что, создав «море Тивериадское безбрежное», Господь «сниде на море по воздуху и виде на море гоголя плавающа, а той есть рекомый сатана — заплелся в тине морской»… «И сказал, — продолжает неведомый повествователь, — Господь Сатанаилу, аки не ведая его: ты кто еси за человек? И рече ему сатана: Аз есмь бог. — А Мене како нарещи? Отвечав же сатана: Ты Бог богом и Господь господем… И рече Господь Сатанаилу: понырни в море и вынеси Мне песку и кремень. И взяв Господь песку и камень и рассея песок по морю, глаголя: буди земля толста и пространна!»… Затем взял Он камень, «преломил надвое, и из одной половины от ударов Божьего жезла вылетели духи чистые, из другой же половины набил сатана бесчисленную силу бесовскую»… И возгордился Сатанаил пред Богом богом и Господем господем. И низверг его со всей ратью бесовскою «в бездны бездонныя» Михаил-архангел, впервые со дня существования мира прогремевший громами небесными, переданными впоследствии в распоряжение молниеносного пророка Илии. И обратился диавол в ту «змию злаковидную, огневидную, власяновидную, дубовсходную, врановидную, змию слепую, триглавую, уядающую жены, ехидну морскую», о которой говорит народ в своих переходящих из уст в уста заклинаниях, ограждающих его суеверие стеной крепкою от злых ухищрений «беса полуденнаго и полунащнаго».
А. Н. Афанасьев приводит следующий любопытный заговор, обращенный к победителю Сатанаила: «Пойду я раб (имярек) из избы дверьми-воротами; навстречу мне Михаил-архангел со святыми своими с ангелами и апостолами. И взмолюсь я Михаилу-архангелу: Михаил-архангел! Заслони ты мене железною дверью и запри три-девятью замками-ключами. И глаголет мне, рабу Божию, Михаил-архангел: заслоню я тебя, раба Божия, железною дверью и замкну тридевятью замками-ключами, и дам ключи звездам… Возьмите ключи, отнесите на небеса!.. Замыкаюся я, раб Божий, девяноста позолоченными ключами, от колдуна, от колдуницы, от волхвов и от волхвиц»… и т. д. И народ, произносящий — устами своих «знающих слово» людей — это заклинание, неуклонно верит, что Михаил-архангел сойдет с небес и замкнет — могущественный посланец Божий — «всеё вражью силу темную накрепко и твердо».
Грозному победителю «диавола со диаволами» народное воображение приписывает даже участие в миросозидании. «Како огонь зачася?» — спрашивается в одном из памятников народной отреченной письменности. «Архангел Михаил возжег его от зеницы Божией», — следует ответ. Затем, кроме борьбы с «силами бесовскими», на него возложено перевозить души праведных через огненную реку, отделяющую, по свидетельству народных духовных стихов, земную преходящую жизнь от загробной — вековечной:
«Протекала тут речка, да речка огненная, От востока да и до запада, От запада и до сивера; По той ли по реки, да по огненной, Ездит Михайло-арханьдел-свет, Перевозит он души, души праведных. Праведным души, души радуются, Песнь эту поют херавиньскую, Гласы те гласят серафиньские…»— поют калики перехожие в «Стихе о Страшном Суде», о перевозимых с берегов земли «ко пресветлому раю, ко пресветлому раю, да ко пресолнышнему, к самому ко Господу, ко Христу, Царю Небесному»…
Таким образом, охранитель праведников на земле от сатанинского наваждения является в народном представлении и проводником их душ в селения райские. В последние дни существования бренного мира, на Страшном Суде Божием, после того, как «потопие» омоет «матушку сыру землю» от его грехов, «сойдет Михаил-архангел батюшко, вострубит в трубоньку золоту, и пойдут гласы по всей земли, разбудят мертвых и вызовут их из гробов»…