Народная воительница Поляница. Историческая повесть-легенда. Украина 17-й век
Шрифт:
Сегодня, с утра, показывал Станислав брату Стефану, приехавшему накануне в гости, своё новые апартаменты. Да, это уже трудно было назвать летней резиденцией.
Брат осмотрел дом, заглянул в дворовые пристройки, в сад, высаженный молоденькими деревцами и, конечно же, в конюшню, которая только наполнялась отборными породами лошадей.
Затем вместе проехались на конях по полям, лугам; прогулялись по лесу…
Поглядывая на согбенные спины холопов, копающихся в земле, Стефан восхищённо цокал языком:
– Быстро ты приручил это быдло! Нашему общему другу, пану
Станислав подивился нравом Лепницкого, отметив, что у него, напротив, здешние люди попались покладистые, да и управляющий напористый, хваткий – умеет приструнить строптивых.
Говоря это, пан вспомнил волоокую дивчину, поразившую его своим смелым вопросом. Воспоминание почему-то взволновало, прошлось томным теплом по телу.
20
Схизма – церковный раскол, ересь. Католики считали православных впавшими в ересь, то есть схизму.
– Однако уже и отобедать пора, – отогнал он мысли. – У меня и повар отличный, и дичь свеженькая, а вино!… Недавно привезли из самой Франции. Будет и музыка: местные бандуристы и танцоры. Да, – предваряя вопрос о музыкантах, похвалился Станислав, – нашёлся тут шинкарь, умеющий потешить не только тело, но и душу: организовал музыку и танцы.
Стефан усмехнулся:
– Всё у тебя по-божески. Главное, помощники подобрались толковые. Но, смотрю, храм схизматиков у тебя ещё поганит округу. Когда думаешь навести тут порядок? Могу посодействовать и прислать драгун с ксёндзом 21 .
21
Ксёндз – польский католический священник.
– Благодарю, но спешить с этим не хочу. Вера – вещь тонкая, с ней нужно обращаться осторожно. Вспомни, сколько крови пролилось, когда схизму выкорчёвывали в…
Так, переговариваясь, они поскакали неспешной рысью к дому.
Глава 3
С Панасом Хрестенко, сыном священника, отца Даниила, Настя подружилась с детства…
Их дома оказались по соседству, но сблизиться получилось не сразу, хотя взрослые, занятые своими многочисленными делами, частенько оставляли подрастающих детей на дому самих, предоставляя им относительную свободу действий. “Относительную”, потому что у каждого было свои обязанности-занятия.
К тому времени девочка подступала к подростковому возрасту, и ей поручали присмотр за младшими, Остапом и Зиновием. Накормив братьев хлебом с молоком, водила их к речке, где они игрались с песком и глиной, хлюпались в воде. Настя иногда плавала, хотя родители запрещали ей делать это самой. Но такой уж у девочки был характер – отличалась своенравием в делах и поступках. Впрочем, за детьми следила строго и далеко в воду не пускала.
Тут и подвернулся как-то Панас с матушкой своей, Параской. Матушка была женщиной
А пришли они на берег освежиться: помочить ноги, вымыть руки и лица. Делали это не часто. Но тогда день выдался жаркий, пыльный и липкий.
Панас был на два года старше Насти и уже осваивал грамоту под руководством матушки – школы в селе не было. Готовили его в Киевскую семинарию, как единственного наследника и продолжателя дела отца.
Воспитываемый в строгости, Панас, как всегда бывает в таких случаях, подспудно мечтал о свободе, когда можно делать не то, что требуют родители, а что хочется самому!
Глядя, как Настя обходится с детьми сама, без присмотра взрослых, Панас позавидовал ей и решил познакомиться с девочкой поближе.
До сих пор, хотя и были соседями, не выпадало случая, чтобы они поиграли вместе. Панаса самого из двора не выпускали, а Насте некогда было скучать: и домашние дела, и двое братишек.
И вот теперь, на берегу, после приветствий, матушка подошла к мальчишкам, а Панас – к Насте.
– Ты умеешь плавать? – округлил он глаза.
– А ты нет? – искренне поразилась Настя. – Давай научу, – предложила она просто и протянула руку, приглашая в воду.
Панас, глядя не её мокрое платьице, плотно облегающее тело, почувствовал необычный трепет, который перешёл в горячую решимость. Он проворно скинул с себя верхнюю одежду, оставшись в длинных трусах.
– Панас! Не лезь далеко в воду! Ещё утонишь! – услышал он недовольный окрик матушки, но Настя уже увлекла паренька, успев крикнуть:
– Не беспокойтесь, матушка Прасковия, тут мелко и течение медленное.
В ответ женщина ещё что-то наставляла, но Панас видел и слышал только Настю.
Так и началось их общение. Причём, чем больше подрастали, тем чаще бывали вместе.
Вскоре, к ним примкнули другие ребята, образовав своеобразный ватажок – группу, которая совместно проводила время. Они развлекались, как это делают дети во все времена. То игры в догонялки, то прятки, то совместные купания. Когда стали подрастать, игры пошли серьёзнее: рыбалка, примитивная охота и, конечно же, война казаков с турками, татарами и панами-ляхами. Очищать чужие сады и огороды у ребят той поры было не принято, поскольку сурово порицалось и каралось. Такое отношение воспитывалось и родителями, знающими цену труду, и, наверное, в большей степени – верой православной. Дети знали – за воровство наказывает Бог!
Как-то само собой повелось, что заводилой, а затем и ватажком-атаманом среди местной ребятни стала – Настя. Панас был у неё на “подхвате”, всегда поддерживал подругу в её задумках, рискованных предложениях и забавах.
Так, ещё в юном возрасте, когда Настя уже выглядела постарше иных одногодок, а ростом сравнялась с Панасом, предложила она поохотиться на дикую свинью. Зверя ребята выследили с выводком поросят в ближней дубовой рощице. От рискованного предложения девочки, мальчишки не посмели отказаться.