Народные русские сказки

Афанасьев Александр Николаевич

Тут все стали складывать на зайца: «Ступай, косой! Не бойся. Ты поворотлив и на ногу скор; коли он на тебя вскинется, ты сейчас от него уйдешь». Заяц — делать нечего — побежал к коту; прибежал, поклонился пониже ног котовых и стал звать его на пир, на беседу. Исправил все по наказу и пустился назад бежать, сколько сил хватает. Явился к своим товарищам и говорит: «Ну, набрался страху! Сам-то кот бурый, шерсть на нем стоит дыбом, а хвост так по земле и волочится!» Тут звери стали прятаться кто куда: «медведь взобрался на дерево, волк залез в кусты, лиса зарылась в землю, а олень с зайцем совсем ушли... (Окончание — то же, что и в предшествующей сказке.).

№43 [160]

Лиса вышла замуж за Котонайла Иваныча. Раз побежала она припасти мужу обед; бегала,

бегала и поймала утку. Несет домой, а навстречу ей лесной кабан. «Стой, лиса! — говорит. — Отдай утку». — «Нет, не дам». — «Ну, я сам отниму». — «А я скажу Котонайлу Иванычу; он тебя смерти предаст!» — «Что такой за зверь?» — думает кабан и пошел своей дорогой. Лиса побежала; вдруг повстречался ей медведь: «Куда, лиса, бежишь, кому утку несешь? Отдай ее мне». — «Ступай-ка подобру, а то скажу Котонайлу Иванычу; он тебя смерти предаст!» Медведь побоялся и пошел своей дорогой. Лиса дальше бежит, попадается ей волк. «Отдавай, — говорит, — утку!» — «Как же не так! Я вот скажу Котонайлу Иванычу, он тебя самого съест!» Волк оробел и пошел своей дорогой; а лиса побежала домой.

160

Место записи неизвестно. AT 103.

Вот кабан, медведь и волк сошлись вместе и стали думать да гадать, что за зверь такой Котонайло Иваныч: наперед того его не видывали, и в лесах его не бывало! Положили: сделать большой пир и позвать к себе Котонайла Иваныча в гости. Изготовились. «Ну, — говорят, — кому же идти за Котонайлом?» — и присудили идти волку. Волк собрался и побежал к лисицыной норе. Прибежал. А кот выглядывает из норы, усы повисли, а глаза так и светятся. Затрясся волк со страху, отдал коту низкий поклон, поздравил его с молодою женою и стал просить в гости.

Кот сидит да мурчит. «У, какой сердитый!» — думает волк и не знает, как уйти... Воротился и сказал кабану и медведю: «Ну да и страшный же Котонайло Иваныч! Глаза так и горят! Только посмотрел на меня — и то дрожь проняла...» Вот оробели они и стали прятаться: медведь взлез на дерево, кабан затесался в болото, а волк закопался в стог сена...

Напуганные медведь и волки

№44 [161]

161

Записано в Гороховецком уезде Владимирской губ.AT 125 (Напуганные волки: бегут от барана, показывающего из мешка волчью голову) + 103. В AT первый сюжет учтен в сказках немногих народов Европы и в турецком, китайском, африканском, испано-американском фольклорном материале; особенно большое количество вариантов финских. Русских вариантов — 9 (из них 4 в сб. Афанасьева), украинских — 7 (из них один в сб. Афанасьева — см. текст № 554). Близкие восточнославянским сказки о волках, напуганных бараном или бараном и козлом, встречаются в татарских сборниках (Тат. творч., I, № 17). Вместе с тем для фольклора народов Советского Востока характерна особая разновидность сюжетного типа 125 и отчасти типа 126 А* (см.: Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки / Пер., сост. и примеч. М. Ватагина. М., 1964, с. 261—262; Тувинские народные сказки / Пер., сост. М. Ватагина. М., 1971, № 25; Ск. Дагестана, № 18; Казах. ск., II, с. 171—180, III, с. 189—192 и др.).

Жил себе старик да старуха, у них был кот да баран. Старуха укоп копит [162] , а кот проказит. «Старик, — говорит старуха, — у нас на погребе нездорово». — «Надо поглядеть, — говорит ей старик, — не со стороны ли кто блудит [163] ». Вот пошла старуха на погреб и усмотрела: кот сдвинул лапкой с горшка покрышку и слизывает себе сметанку; выгнала кота из погреба и пошла в избу, а кот наперед прибежал и запрятался на печи в углу. «Хозяин! — сказывает старуха. — Вот мы не верили, что кот блудит, а он самый и есть; давай его убьем!»

162

Собирает

сметану и сливки на масло.

163

Проказничает.

Кот услыхал эти речи, как бросится с печки да бегом к барану в хлев и начал его обманывать: «Брате баран! Меня хотят завтра убити, тебя зарезати». И сговорились они оба бежать ночью от хозяина. «Как же быть? — спрашивает баран. — Рад бы я с тобой лыжи навострить, да ведь хлев-то заперт!» — «Ничего!» Кот тотчас взобрался на дверь, скинул лапкой веревочку с гвоздя и выпустил барана.

Вот и пошли они путем-дорогою, нашли волчью голову и взяли с собой; шли-шли, увидели: далеко в лесу светится огонек, они и пустились прямо на огонь. Подходят, а вокруг огня греются двенадцать волков. «Бог помочь вам, волкам!» — «Добро жаловать, кот да баран!» — Брате, — спрашивает баран у кота, — что нам вечерять [164] будет?» — «А двенадцать-то волчьих голов! Поди выбери, которая пожирнее». Баран пошел в кусты, поднял повыше волчью голову, что дорогой-то нашли, и спрашивает: «Эта ли, брате кот?» — «Нет, не эта, выбери получше». Баран опять поднял ту же голову и опять спрашивает: «Эта ли?»

164

Ужинать.

Волки так напугались, что рады бы убежать, да без спросу не смеют. Четверо волков и стали проситься у кота и барана: «Пустите нас за дровами! Мы вам принесем». И ушли. Остальные восемь волков еще пуще стали бояться кота да барана: коли двенадцать смогли поесть, а осьмерых и подавно поедят. Стало еще четверо проситься за водою. Кот отпустил: «Ступайте, да скорее ворочайтесь!» Последние четыре волка отправились сходить за прежними волками: отчего-де не ворочаются? Кот отпустил, еще строже наказал поскорее приходить назад; а сам с бараном рад, что они ушли-то.

Волки собрались вместе и пустились дальше в лес. Попадается им медведь Михайло Иванович. «Слыхал ли ты, Михайло Иванович, — спрашивают волки, — чтобы кот да баран съели по двенадцати волков?» — «Нет, ребятушки, не слыхивал». — «А мы сами видели этого кота да барана». — «Как бы, ребятушки, и мне посмотреть, какова их храбрость?» — «Эх, Михайло Иваныч, ведь больно кот-от ретив, нельзя к нему поддоброхотиться: того и гляди, что в клочки изорвет! Даром что мы прытки над собаками и зайцами, а тут ничего не возьмешь. Позовем-ка лучше их на обед».

Стали посылать лисицу: «Ступай, позови кота да барана». Лисица начала отговариваться: «Я хоть и прытка, да неувертлива; как бы они меня не съели!» — «Ступай!..» Делать нечего, побежала лисица за котом и бараном. Воротилась назад и сказывает: «Обещались быть; ах, Михайло Иванович, какой кот-то сердитый! Сидит на пне да ломает его когтями: это на нас точит он свои ножи! А глаза так и выпучил!..» Медведь струхнул, сейчас посадил одного волка в сторожа на высокий пень, дал ему в лапы утирку [165] и наказал: «Коли увидишь кота с бараном, махай утиркою: мы пойдем — их повстречаем». Стали готовить обед; четыре волка притащили четыре коровы, а в повара медведь посадил сурка.

165

Полотенце.

Вот идут в гости кот да баран; завидели караульного, смекнули дело и стакнулись меж собою. «Я, — говорит кот, — подползу тихонько по траве и сяду у самого пня супротив волчьей рожи, а ты, брат баран, разбежись и что есть силы ударь его лбом!» Баран разбежался, ударил со всей мочи и сшиб волка, а кот бросился ему прямо в морду, вцепился когтями и исцарапал до крови. Медведь и волки, как увидели то, зачали меж собою растабаривать [166] : «Ну, ребятушки, вот какова рысь кота да барана! Евстифейка-волка умудрились сшибить и изувечить с какого высокого пня, а нам где уж на земле устоять! Им, знать, наше готовленье-то нипочем; они придут не угощаться, а нас пятнать. А, братцы, не лучше ли нам схорониться?»

166

Разговаривать.