Народы моря
Шрифт:
Другого способа захватить Пурусханду у меня пока нет. Хетты учли опыт Сахаппы, перестали относиться к нам пренебрежительно. Днем и ночью, без перерывов, на стенах дежурят воины с собаками. Относятся к службе ответственно. Мои воины постоянно напрягают их, имитируя нападение. По тревоге за несколько минут подтягивается подкрепление, которое, как догадываюсь, размещается в домах у крепостных стен. И нам не дают расслабиться. Несколько раз делали вылазки, причем первые две можно считать успешными. В первый раз два отряда выбежали из двух ворот на северной стороне и перебили почти сотню моих воинов. Во второй раз резко сократили количество крестьян, вырубавших камеры под куртиной. Теперь и мои воины несут службу так же
Я со свитой подхожу по дальнему берегу реки к месту напротив камер. Завидев меня, из пересохшего ложа, где стоит его палатка, поднимается к нам мой «Вобан» по имени Халкеус. Руки у него в коричневой пыли, будто только что разгребал ее, а одежда сравнительно чистая. Подойдя ко мне почти вплотную, начинает, размахивая грязными руками, оживленно рассказывать, как успешно продвигаются работы. За исключением племени кочевников, которое приходило к крепости Джару, у всех остальных народов, с которыми я имел дело в Средиземноморье, принято общаться на предельно короткой дистанции. И это при том, что говорят далеко не шепотом и слух почти у всех отличнейший. Меня эти вторжения в личную зону все еще раздражают.
— Освоились, научились, теперь работают быстро, — рассказывает Халкеус. — Надо бы взять их с собой для осады других городов, чтобы не обучать новых.
— Возьмем, — соглашаюсь я и спрашиваю: — До вечера закончишь?
— Можно, конечно, и сегодня закончить, но дальнюю камеру надо бы еще углубить чуток. Там работы дня на два-три, — отвечает он.
— Знаю я твои три дня! — произношу шутливо, потому что просит отсрочку в четвертый раз. — Сегодня заканчивайте долбить, завтра заполняйте дровами, а послезавтра утром подожжем. А то, пока будем здесь возиться, хетты опять соберут армию.
— Как скажешь, — неохотно соглашается Халкеус.
Глава 74
Наверное, пурусхандцы задобрили своих богов, чтобы те ниспослали дождь, но, видимо, недоплатили, то есть, недожертвовали, потому что небо покрыли дождевые тучи, но покапало минут пять и так жиденько, что земля не намокла. В последние годы это привычное явление здесь. До Малой Азии дождевые тучи добираются опустошенными. Говорят, проливные дожди постоянно идут севернее, где-то за большой рекой, наверное, Дунаем, и там уже несколько лет неурожаи из-за этого. Мало — плохо, много — еще хуже. Дорийцы жаловались, что на их земли с севера напирает народ фриги, убегающий со своих исконных земель из-за дождей, несколько лет подряд уничтожавших урожаи зерновых. Фриги еще не знают, что на юге их ждет засуха.
Пурусханда окружена моими воинами, готовыми в любой момент пойти на штурм. Ждут сигнал. Давно ждут. Те, кто будет нападать с юга, имеют возможность наблюдать, как вырывается дым из камер. Дождик абсолютно не помешал горению дров. Их обильно полили оливковым маслом, найденным в деревнях, поэтому дым густой и темный. Он выбирается через отверстия-трубы, ползет вверх по крепостной стене, постепенно рассеиваясь. В том месте на сторожевом ходе собралось много хеттских воинов. Наверное, они слышали, как мы захватили Сидон. Может быть, надеются, что с ними такое не пройдет. Так устроена надежда: умирает только вместе с людьми, в одиночку ей скучно.
Я не заметил тот момент, когда куртина просела над ближней камерой. К тому времени дым стал совсем жиденьким и малозаметным, и на лицах многих воинов появилось разочарование. Они так долго ждали чуда, а его всё нет и нет. Сначала мое внимание привлекло поведение хеттов, вдруг засуетившихся. Видимо, почувствовали, как под ногами задвигался сторожевой ход. По ощущениям должно напоминать землетрясение, которые здесь в последнее время часты. Вдруг по куртине над ближней камерой пробежала снизу вверх трещина, быстро расширяющаяся. Странным образом, или мне так показалось, крепостная стена как бы подалась
Над дальней камерой куртина всего лишь просела. Халкеус был прав, требуя расширить ее. Я когда-то простенько объяснил ему физику данного мероприятия, не шибко надеясь, что меня поймет безграмотный дикарь. Получается, что этот дикарь допер до того, что мне, такому умному и образованному, оказалось не под силу. В следующий раз буду прислушиваться к его советам.
Нам хватило и одного пролома. Он был шириной метров пятнадцать, но удобная для прохода часть не больше пяти. Туда и хлынули по сигналу труб и барабанов мои воины. Первыми шли новички, в том числе и отряд под командованием Шумадды. Пусть приобретает боевой опыт. Старослужащие пошли во второй волне, когда территория возле пролома была зачищена от врага, и звуки боя покатились вглубь города.
Обломки крепостной стены были со светлыми гранями, которые можно было бы назвать чистыми, если бы не пачкали так сильно. Когда я ухватился за один из них, к руке прилипла густая светло-коричневая пыль. Перепрыгивая с одного на другой, преодолел развалины и оказался внутри города. На улицах почва была удалена до камня, выровненного, гладкого. Такое впечатление, что скалу подравняли огромным рубанком. Правда, было несколько вставок, наверное, заполнивших ямы. Дома у хеттов большие, высокие и крепкие, выходят одной или двумя (угловые) стенами на улицу. Внешние стены из камня, а внутренние могут быть из кирпича или вперемешку. Даже во внешних стенах есть большие окна, расположенные на высоте метра два с половиной и выше. Закрывали их деревянные жалюзи. Деревянная толстая дверь вела сперва в дом, а потом во двор, но не так мудрено, как у халафов, а сразу налево или направо от нее был проход, ничем не закрытый. Зато дворы маленькие и почти нет деревьев. Разве что тутовник растет, вокруг которого камни красновато-синие, выпачканные раздавленными ягодами.
Сразится мне так и не довелось. Когда я с отрядом ахейцев добрался до дворца, там уже добивали последних защитников. Площадь перед дворцом была устелена трупами, как защитников, так и нападавших. Отбивались хетты отчаянно. Видимо, знали на примере Сахаппы, что пощады не будет, так что предпочли умереть в бою. По крайней мере, не так обидно, как быть казненным ни за что. Зато женщин и детей, которые прятались в храмах бога грозы Тешибу и богини солнца Аринны, мои воины не тронули. Может, прониклись моими речами, а может, жадность пересилила месть. Жадность — она сильнее всех.
Глава 75
В Пурусханде нам пришлось задержаться на две с половиной недели. Пошел слух, что на помощь хеттам движется армия Каркемиша — вассального государства, расположенного на юго-востоке, довольно большого. Правитель Каркемиша по имени Тальми-Тешшуб состоял в родстве с правящей хеттской династией и был союзником своего соседа Угарита. Правда, на помощь Угариту так и не пришел. Может быть, не успел. И хеттам помогать передумал, когда узнал, что мы захватили Пурусханду. Я выслал разведку, чтобы выяснить, где он, сколько имеет войска и какой дорогой идет? Собирался выдвинуться навстречу, чтобы не дать каркемишцам объединиться с хеттами, разбить врагов по частям, но разведка принесла весть, что родственник решил нажиться на семейной беде — осадил самый юго-западный хеттский город-государство Мараш, который был первым на его пути. Я решил, что теперь Тальми-Тешшуба союзником хеттов уж точно не будет, после чего продолжил поход.