Нарушая клятвы. Том 2
Шрифт:
— Хочешь, спи ещё час, — сказал я вставая. — До обеда всё равно не поедем.
— Нет, надо вставать… А я когда уснула?
— Ещё в банной комнате, — хмыкнул я. — Кто-то обещал до утра не спать, а сам отрубился после полуночи.
— Давай я помогу, — она сонно села на кровати.
— Я справлюсь. Про этот наряд ты говорила вчера? — я показал на кушетку, где лежал один из дорогих герцогских нарядов с золотым шитьём и украшениями.
— Да. Если сегодня встреча с генералами, то надо выглядеть соответственно положению. Только постарайся его не испачкать сильно.
— Ты мне сейчас Бристл напомнила, — рассмеялся я. — Хорошо, не переживай, буду предельно аккуратен.
В главном зале постоялого двора заканчивали завтрак
— Смотри, продует — заболеешь, — сказал я, взглядом показывая на мокрый платок.
— У меня запасной есть, — сказала она, расправляясь с яичницей и вытирая тарелку кусочком хлеба. — Чем больше этот промокнет, тем лучше.
— Можешь постоять рядом с Аш минут пять, волосы быстро высохнут. Её палатку разобрали?
— Да, только что, — она быстро проглотила оставшуюся порцию, запила чаем, закашлялась, едва не подавившись. — Надо бежать.
— Ага, — улыбнулся я.
Передо мной на стол легла большая тарелка яичницы с кусочками сала. Во второй тарелке была каша с тушёными овощами, по рецепту асверов. Значит, до кухни они добрались, решив, что приготовят себе еду лучше, чем местные повара. Хозяин, увидев, чем меня собираются кормить с утра пораньше, едва в обморок не рухнул. Я ободряюще ему улыбнулся, пытаясь показать, что мне больше ничего не нужно. Подгоняя Гуин с напарником, на их места опустились Фир и Пин. Поставили на стол специальный железный держатель, на который установили только что закипевший медный чайник.
Возвращаясь к Гуин, надо сказать, что Ивейн её раскрыла на третий день, как я и предполагал. Просто когда мы добрались до торгового городка, ей был не до того. Надеюсь, что Уни сделала правильный вывод из всего. Я её в тот день начал расспрашивать, чем занимается в течении дня Ивейн, но в ответ получил лишь обиженный взгляд. Третий день она со мной не разговаривала. Зато перестала жаловаться, что её загружают работой больше других. Пусть радуется, что думать и принимать сложные решения не надо. А Ивейн успевает ко всему прочему: тренироваться по утрам с Виерой, обсудить предстоящий день с Бальсой и поухаживать за Аш. Рикарда на племянницу смотрела с улыбкой и гордостью.
— Мы ходили к целителям, — сказала Пин, поставив высокую кружку рядом со мной. — Вчера вечером. Маги к ним действительно заходили. Глава уверял, что выглядели они плохо и едва на ногах стояли. Говорил, что следы магического загрязнения до сих пор не выветрились. Молодой неплохо держался, а у старого каналы были выжжены. Он бы протянул ещё неделю, не больше.
— Маги из культа ушли на юг сегодня до рассвета, — сказала Фир. — Вместе с обозом для легиона. Ничего мы с целителями не сделали, даже не пугали сильно.
— Вигор так и не объявился? — спросил я.
— Нет.
Пара асверов, которая за ним следила, сказала, что он просто исчез в толпе на рынке в том самом торговом городке, о котором я упоминал.
— Мог бы попрощаться. Вы завтракали?
— Утром, — кивнула Фир.
Я насыпал в кружку заранее приготовленные сушёные ягодки с щепоткой трав, залил водой из чайника и накрыл пустой тарелкой. После того как на меня перестали действовать яды, укрепляющие и тонизирующие отвары существенно потеряли эффективность. Тело почему-то сопротивлялось любому вмешательству, будь то агрессивные яды, вино или лекарство. Поэтому по утрам я заваривал немного янтарных ягод, облепиху и чуточку луговых трав для аромата. Напиток получался бодрящий и согревающий.
— Диана, привет.
Она кивнула, опуская рядом тарелку с завтраком, села, бросила короткий взгляд на тас’хи.
— Ты что с утра такая сонная? Спишь впрок?
— Немного, — ответила она, зевнула, прикрыв
Пару минут мы были поглощены завтраком. Убрав тарелку с заварившегося отвара, отлил треть для Дианы, перебросил пару ягод, подцепив их маленькой серебряной ложечкой. Слегка пригубил из её кружки. Вкус получился отменный, кисловатый, разве что мёда не хватало. Фир и Пин проследили за кружкой, посмотрели на Диану, затем на меня.
— Хотите и вам приготовлю, пока не сильно остыл, — я кивнул на чайник.
— Не, — Пин покачала головой, улыбнулась как-то странно. — Мы сами.
— Дело ваше, — я пожал плечами.
Пока тас’хи не передумали, Диана поставила кружку поближе к себе, открытым намерением давая понять, что первый, кто протянет руку — получит по шее.
Я уже привык, что старший род создаёт вокруг умиротворённую атмосферу, отсекая любые намерения, что могли пробиться извне. При большом желании я мог почувствовать, что происходило на улице или у конюшен, но нужно было напрягаться. Так вот, эта парочка отказавшихся от имени проходила через этот барьер как раскалённый нож сквозь масло, оставляя в нём оплавленные края. Если приводить аналогию, то кажется, что в жаркое помещение входит кто-то с мороза и от него ощутимо тянет холодом. Когда Рикарда была рядом, то она присоединялась к ним, и брешь в защите старшего рода становилась шире. Что касается Дианы, то она находилась как бы вне этого противостояния. Я просто чувствовал, что она рядом и это было приятно.
Бальса пока ничего не говорила, но то, что накануне на меня хотели устроить засаду, ей не понравилось. Поэтому утром в гости к барону я ехал в сопровождении почти двух десятков асверов. В начало колонны меня не пустили, а горожан буквально прогоняли с дороги, загнав в щель между домами случайную повозку с волом. Несчастному хозяину придётся постараться, чтобы выкатить её обратно.
Дом хозяина города располагался на северной окраине и представлял собой дворец в миниатюре. Просторный двухэтажный особняк с колоннами из светлого мрамора, балконами и высокой крышей, огромный ухоженный двор и высокий забор по периметру. По словам Бальсы люди генерала Фартариа разбили лагерь за городской чертой на севере. Барон же приютил только Бруну и двух легатов, но я заметил десяток лошадей под навесом в дальней части двора, когда мы въезжали. Обещанные посыльные из легиона?
Барон Адриан Рубио, чьё родовое имя переводилось с южных языков как «Рубиновый», вместе с супругой встречал меня в холле. Немолодой мужчина за пятьдесят лет, но до сих пор черноволосый, без признаков седины. Его супруга тоже выглядела несколько моложе своих лет. Отличительная черта всех, кто жил на востоке Империи — невысокий рост, немного удлинённое лицо, оттенок кожи смуглый, но не такой бронзовый, как у южан.
Обменявшись любезностями с хозяином дома, мы поднялись на второй этаж, где одну из гостиных превратили в комнату для совещаний. В центре, на массивном круглом столе, разложили карту южной части провинции. Там же стоял большой кувшин с вином и простые глиняные кружки. Бруну сегодня надел доспех генерала, обильно украшенный золотом. Красный плащ с широкой золотой полосой по краю. Не забыл и про отличительный знак военного наместника. Легаты рядом с ним выглядели блекло не только в украшениях доспехов, но и просто в габаритах. Это бросается в глаза сразу, как входишь в помещение, и вопросов, кто здесь главный, просто не возникает. С другой стороны стола расположились четыре незнакомых мне офицера. Среди них легат, префект лагеря и первый центурион. Примечательно, что место слева от легата занимал парень лет двадцати. Пластинчатый доспех, красный плащ с тонкой золотой каймой. По идее, это был второй человек в легионе по старшинству, но на практике он не отдавал приказы даже первому центуриону. Таких вот молодых и знатных парней на высокую должность назначал исключительно Имперский совет. С этого начиналась военная карьера, не заканчивающаяся званием легата.