Нарушая клятвы
Шрифт:
– Да уж, – хмыкнул я. – Не думал, что Белтрэн Хорц такой профан. Даже я знаю прописные истины. Когда поймал отравителя, рядом всегда должен быть целитель. Ведь он обязательно попытается себя убить, чтобы защитить нанимателя или скрыть мотивы. А может просто захочет уйти от сурового наказания. Поэтому целитель всегда рядом. И первым делом он использует три разных заклинания противоядия, не важно есть ли у пойманного возможность отравиться или нет. Ещё один маг обязательно проверит, нет ли у преступника опасных закладок. Чтобы он не взорвался внезапно. И только потом его станут допрашивать.
– Что? – немного не поняла она.
– Потеряешь канал, говорю, – спокойно объяснил я. – На коже появятся некрасивые серые пятна, могут волосы выпасть. На половине головы, как у вашего заведующего кафедрой.
Магическое напряжение, едва заметно витающее в воздухе, спало.
– Видишь ли, – продолжил я. – Клаудия испила древней крови и потеряла возможность превратиться в оборотня. Кусай, не кусай, бесполезно. Ты не знала? – я посмотрел на Клаудию.
– Нет, – она немного удивлённо посмотрела на меня.
– Теперь знаешь. И не надо переживать по этому поводу зря. Скажи мне, сегодня… нет это слишком рано… вчера, позавчера тебя никто не царапал, может уколол чем-нибудь? Как будто совершенно случайно?
– Нет… Или… – она задумалась. – Мы столкнулись с одним парнем в коридоре. Он меня краем зажима для бумаги больно уколол в плечо.
– Вот мы его завтра найдём и ножки с ручками оторвём, – пообещал я, не без усилий высвободил руку из крепкого захвата Александры и протянул к Тарье. – Амулет.
– Что? – не поняла она.
– Амулет отдай, – очень холодно процедил я. От моего голоса вода в лужах, мимо которых мы проезжали, могла застынуть.
Дверь в повозку открылась и на ходу в салон вошла Диана. Ловко опустившись между Дагни и Тарьей, она потянулась и заключила ладони Тарьи в такой же замок, как у нас с Клаудией. Только её ладони больше похожи на грубый наждак и твердые как камень.
– Дагни, – улыбнулся я, – будь так любезна, сними амулет с шеи подруги. Александра сочтёт за приставание, если это сделаю я. Смелее, Диана тебя не укусит, – подбодрил её я. – Только на рог не напорись. Тарья, магию не надо использовать. Иначе Диана раздробит тебе кисти, а это очень больно.
– Берси, прекрати немедленно, – строго сказала Александра выпрямляясь.
– Дагни? – проигнорировав супругу, спросил я. – Вот не хотел я в это вмешиваться. Видит Великая мать, не хотел! Почему-то думал, что магистр Дале всыплет дочери, направив на путь истинный. Чтобы горела ж… чтобы сидеть не могла долго. Откупится от Хорца, уладит всё, видеться вам запретит. А то дрогнет у ненаглядной дочери рука, и вновь она подругу травить вздумает. Кстати, мы приехали. Твой дом, Дагни.
Повозка остановилась. Дверь рядом с Дагни открылась, секундой позже Виера установила подножку, требовательно протянув к ней руку.
– Я к вам в гости заеду на днях, – немного устало улыбнулся я. – Надо с Йере поговорить.
Не дождавшись, Виера сама потянулась, чтобы взять руку Дагни и настойчиво помогла ей выйти из повозки, закрывая дверь. Ивейн прикрикнула
– Ох, Берси, – выдохнула Александра, добравшись до Тарьи. – Если он… будь уверена, я ему что-нибудь сломаю, – тихо пообещала она.
Распустив ленту мантии, она освободила ворот девушки, подцепила две цепочки пальцем. Пришлось повозиться, чтобы расстегнуть замочки. Тарья всхлипнула. И совсем не из-за Александры, которая, наконец, вытянула цепочки. К золотой, с изящным плетением, крепился небольшой кулон, в которых обычно прятали изображение любимого. Ко второй крепилась круглая серебряная пластинка в половину ладони размером. Я взял её, повертел в руках. С одной стороны изображена волчья голова, с другой – полная луна, на которую набегает небольшая тучка.
– Артефакт Серебряная луна, – сказал я. – При использовании заставляет обращённых принимать облик оборотней, отчего они впадают в безумие. Такие дела.
– Тарья? – Александра перевела удивлённый взгляд на девушку. Та лишь поджала предательски дрожащие губы, опуская взгляд.
– Что теперь с ней делать? – задумчиво протянул я. – Обратить её, чтобы на собственной шкуре поняла, что это такое?
Тарья всхлипнула особенно громко.
– По старым законам уже никто не живёт, – сказала Александра, удобнее усаживаясь рядом со мной. Скользнула взглядом по руке, всё ещё держащей Клаудию, но ничего не сказала.
– Хотя, почему я об этом должен думать? – подытожил я. – Предлагаю свалить эту проблему. Даже знаю на кого. А артефакт я сломаю.
Если быть точным, артефакт я уже сломал. Высунул руку в окно и серебряный кругляш забрала Виера.
– Отвези в лавку Матео, – сказал я. – Скажи, что от меня. Пусть сделает из него подставку для чайника.
Виера развернула лошадь и умчалась дальше по улице. Благо, было недалеко. Мы тоже сменили направление, двигаясь к центру города. Я посмотрел на Тарью, но ничего не сказал. Немного странная у неё реакция. Почему я чувствую не сожаление о содеянном и не то, что всё раскрылось, а обиду? Какую-то даже детскую и наивную. Быстрее бы сдать её с рук на руки, пока она вот в таком состоянии. Не люблю истерики, слёзы, крики…
* * *
Утром следующего дня я проснулся полный бодрости и сил. Быстро умылся, накинул лёгкую рубашку, простые серые штаны и направился в просторный бальный зал, где меня ждала Диана. Десять минут разминка и оставшееся от часа время занятие с мечом. Служанки, работающие с раннего утра, чтобы успеть до завтрака, решили тайком подглядывать за нами, но Милания быстро погнала их. В середине разминки, когда я основательно разогрелся, к нам присоединилась Тали. В красивом домашнем платье она кружилась рядом с зеркалами, с любопытством наблюдая, как Диана ставит мне синяки учебным мечом. Просто я был не собран, пытаясь понять, как у Тали получается скользить над поверхностью пола как по льду, только не касаясь его ногами. Затем я умывался, растирался холодной водой и завтракал в её компании. Меня посетила какая-то мысль, что я забыл что-то важное, но вспомнить так и не получилось.