Нарушая ПОРЯДОК
Шрифт:
— А сами что думаете? — спросил я.
— Не могу полностью исключать участие людей Тхата, но, в целом, это не их уровень. Искра чистого пламени — вещь безумной редкости. Нет, саму искру получить не так уж сложно, сложность возникает на этапе её стабилизации. Создание артефакта, способного на такое, доступно немногим. Столь редких мастеров у Тхата нет. Их даже нет у соседей, что примыкают к Тхату с юга и востока. Там страны посерьёзнее, но всё же не настолько. Так что такого артефактора надо искать южнее. Гораздо южнее. И заказать у него контейнер для удержания Искры не получится, потому что если он и свободный человек, то свобода его формальна. Под кем-то живёт и работает. Обычно под первыми лицами в одном из самых недружелюбных к нам государств. Заказы со стороны такие мастера не берут и брать не могут. Нападение, конечно, устроили не напрямую оттуда, а те их люди, которые давно действуют в Мудавии и поблизости от неё. И, скажу, что на этот раз действовать
— И много здесь таких серьёзных шпионов?
— Ох, господин десница, ну и вопрос вы задали… Откуда мне знать? Эти негодяи перед нашей миссией почему-то не отчитываются. Да и нет полной уверенности, что за нападением стоят именно южане.
— И кто же, если не они?
Аммо Раллес помедлил, затем приглушённо ответил:
— Господин десница, вы, должно быть, уже заметили, что я может и не самый идеальный человек, но меня непросто втиснуть в тесные рамки имперских анекдотов про Мудавию.
— Это к тому, что вы не тянете на хапугу, который исключительно о своём кармане думает?
— Ну что вы, не сомневайтесь, о нём я тоже думаю. И, признаюсь честно, дотошная проверка архива миссии покажет неоднократные санкционированные растраты средств не по назначению. Если хорошенько поискать, часть этих денег можно найти именно в моём кармане. Финансовая канцелярия не представляет всю глубину дыры, в которой работает наша миссия. Вот и приходится постоянно идти на прямой обман. Это одна из причин, по которой на мой пост не всякого можно рекомендовать. Очень сложно день за днём соблюдать интересы государства, когда мимо тебя проходят почти бесконтрольные денежные потоки. Но я здесь работаю уже не первый год не только ради хотя бы частичного контроля над этими потоками. Меня держат в Мудавии ради двух целей: решение проблемы рудников и скрытая от широких масс задача. Всё прочее не более чем побочная деятельность. То, что я вам сейчас сообщу, тайна, доверенная мне самим императором. Он сказал, что я могу её раскрыть вам, если сочту, что она и вас может касаться. Вчера я так не считал, но сейчас, после нападения, моё мнение изменилось. Надеюсь, вы представляете уровень важности этой тайны?
— Если вы о том, что не стоит о ней болтать, прекрасно понимаю.
— Моя вторая цель — следить за южной пустыней и всеми движениями вокруг неё. В имперской канцелярии считают, что там, возможно, скрывается угроза для нашего государства. Господин десница, я здесь, по роду службы, обязан собирать самую разную информацию о Мудавии и её соседях. До недавних пор всё было просто, ведь соседей меньше, чем пальцев на руке, оттуда шёл основной вал новостей. Сухие степи с запада, востока и севера временами тоже подкидывали кое-какую информацию. Сущие мелочи про тех же разбойников, но даже мелочи иногда могут иметь значение. Лишь юг оставался белым пятном. Оттуда никогда ничего не сообщали. Там особая пустыня, один из шрамов на теле Рока, оставшийся с тех времён, когда люди воевали сначала с Хаосом, а затем друг с другом и с самой Смертью. Местами целые регионы были опустошены полностью, там ни травинки не осталось. Века миновали, но земля не везде залечила свои раны. Среди выжженных солнцем руин бродят порождения погибели; пустыри, оставленные ударами забытой магии, источают свечение, способное убить издали; почти зарылись в землю невообразимо-сложные и всё ещё опасные конструкты; злобный ветер поднимает ядовитый песок, сдирающий с костей податливую плоть. Возможно, где-то там ждут своего часа сокровища древних, но никакие богатства и знания не стоят того, чтобы за них умирать. Даже самые отпетые авантюристы не рискуют соваться в безжизненные части пустыни. Страшная земля, но, как вы понимаете, для меня удобная. Никаких хлопот с той стороны, никаких новостей, никакого намёка на угрозу, о которой я не должен забывать. Так было до недавних пор. Сначала до меня начали доходить слухи, что на юге, в пограничье, встречали странных людей. Не местных. Мудавийцы любят поболтать и приврать не считают грехом, так что, поначалу, я допустил оплошность и не обратил внимание. Но однотипная информация продолжала поступать из всё новых и новых источников. Заинтересовавшись, я отправил на юг пару своих людей. Отдельно друг от друга. Один не вернулся; второй не нашёл чужеземцев, зато наткнулся на следы небольшого отряда, отправившегося в пустыню. А ещё он нашёл каких-то бродяг, видевших, что это были чужаки. Подходящих людей у меня не так много, и разбрасываться новыми я не стал. Но продолжал собирать сведения. В том числе мне не раз сообщали, что из пустыни начала приходить сильная нежить. Да, все знают, что её там хватает, однако за последние несколько веков она ни разу не показывалась. А сейчас не просто вдалеке маячит, её обвиняют в уничтожении небольшого
— Да, слышу, всё хорошо, — встрепенулся я. — Просто задумался.
Ну а как тут не задуматься? Старик из странного сна чётко и ясно говорил о воплощении Смерти, что скрывается где-то в южной пустыне. Я не слишком интересовался такими темами, но, бессистемно читая всё, что удавалось достать, немало знаний о шрамах Рока получил. В том числе, помнится, в одной из книг говорилось о проклятых землях, что располагаются южнее Мудавии. То есть, меня нельзя назвать несведущим в этом вопросе, и, следовательно, во сне могла всплыть полузабытая информация. Так что, пожалуй, зря я так озадачился, выслушивая секреты Аммо Раллеса.
Хотя на душе всё равно как-то тревожно, несмотря на логичность объяснения.
— Господин Гедар, вы вспомнили что-то важное? — проницательно уточнил глава миссии.
— Да нет, просто когда-то встречал в одной книге упоминание о нежити в южной пустыне.
— Вы что, читали «Печальное жизнеописание жалкого отшельника Кирбаса Отверженного»?
— Да, именно про эту книгу и говорю.
— Презабавный труд, — улыбнулся Аммо Раллес. — Я два раза его перечитывал. Пёстрый набор глупостей и небылиц, но встречается и заслуживающее внимания, а некоторые отрывки заставляют серьёзно задуматься. Господин десница, если у вас есть что полезного сказать, говорите. Я на вашей стороне и не меньше вашего хочу, чтобы подобное нападение не повторилось.
Я покачал головой:
— Знаю не больше вас, но, больше склоняюсь к мысли, что пришли не за мной, а за Гласом. Именно к нему направлялся тот убийца с артефактом. Меня и остальных тоже хотели убить, но это так… заодно. Тхату быстрая связь с Равой, как кость в горле. Значит, это действительно работа южан, и не нужно приплетать сюда происки некромантов.
— Да, вы повторяете мои выводы. Меня напрягает лишь сила нападавших. Такие бойцы у Тхата нечасто встречаются, а с далёкого юга им быстро не добраться. Это наводит на тревожные мысли, заставляя всякое подозревать. Но всё же если что-то полезное всплывёт, постарайтесь сразу же дать мне знать. Император почему-то очень сильно обеспокоен именно проблемой таинственных некромантов. Требует информацию. Я всех своих людей на уши поставил, но, подозреваю, ничего толкового они не выяснят.
— Разумеется, поделюсь, если будет чем делиться. И, для начала, я хотел бы посмотреть на тела нападавших.
— Думаете найти среди них кого-то знакомого?
— У меня нет знакомых среди тех некромантов, что угрожают Раве. Хотя нет, одного всё же знаю. Не в том смысле, что мы знакомы, просто он от меня сбежать сумел. Опасный тип, и я не уверен, что смогу его опознать. Сменить внешность не так уж и сложно.
— Простите за любопытство, но, в таком случае, зачем вам на этих мертвецов любоваться?
— Честно говоря, сам не знаю. Да и почему бы не посмотреть, если есть такая возможность? Никогда не знаешь, где найдёшь. Вреда от этого точно не будет.
— Я вас понял, господин десница. Сейчас распоряжусь, чтобы тела привели в благопристойный вид.
Осмотр мёртвых убийц прошёл предсказуемо (то есть ничего не дал). Ну а как иначе? Я не патологоанатом, чтобы найти тайны при вскрытии, и не Шерлок Холмс, чтобы зацепиться за эти тайны одним лишь взглядом, без копошения во внутренностях покойников.
Однако кое-что я всё же отыскал. Не в подвале, где воняло кровью и содержимым разорванных внутренностей, а, так сказать, в себе.
Во сне я не лукавил, говорил старику всё, как есть. Чрезмерной болтливостью не страдаю, но сон это сон, пространство со своими причудливыми законами, где всё выглядит необычно, включая твоё поведение. Так что язык перед стариком будто сам по себе развязался.
Увы, я ему не солгал. Мой давнишний прорыв, когда, наконец, удалось заполучить первую руну, действительно так и остался единственным прорывом. Нет, она не оказалась последней, я затем много разных рун из Лабиринта вынес. Но все они оказались не более чем разрозненными деталями, не связанными друг с дружкой. Для создания действующих рунных конструктов их требовалось как-то объединять.