Нарушая правила
Шрифт:
Я надеваю солнцезащитные очки и направляюсь в магазинчик на углу, чтобы купить сэндвич.
— Как дела в штаб-квартире?
— Здесь, в пещере Бэтмена, все в порядке, — говорит Натали, затем рассказывает, что творится, и вот еще один день она управляет моей компанией, как чемпион. Эта женщина для меня бесценна. — И я зарегистрировалась в суде. С разводом все также идет полным ходом, — говорит она, но мне не хочется говорить о конце нашего брака, и, оказывается, мне и не нужно, поскольку она переходит к следующему пункту: — Сегодня
— Интересно, — говорю я, потому что обычно не занимаюсь коммерческой мебелью. Но Натали рассказывает мне больше о заказе, и он кажется выполнимым.
— Ты сможешь зайти после работы у Вайлет, чтобы сделать оценку? Я могу встретиться с тобой там. Это в Виллидж.
В моей груди сердце снова делает кульбит — я знаю, что увижу Натали позже. Это смешно, так как я вижу ее почти каждый день. Но мне очень нравится с ней видеться.
— Да, звучит здорово, — говорю я, сворачивая в магазинчик. Беру пакет с чипсами, диетическую содовую и становлюсь в очередь в кулинарию.
— Итак, — Натали делает паузу, — почему ты позвонил. Все в порядке?
Точно. Причина моего звонка. Какая, черт возьми, причина? Я смотрю на стеклянную витрину кулинарии, надеясь найти ответ в ветчине. Но, честно говоря, я никогда не любил ветчину, так что это не помогает. Затем я вспоминаю, почему собираюсь перекусить по-быстрому.
— Не думаю, что сегодня смогу закончить работу у Вайлет. Есть шанс, что ты сможешь кого-нибудь найти на после обеда? Мне просто нужна вторая пара рук на несколько часов.
— Может, я к тебе присоединюсь?
— Ты уверена? — стараюсь говорить не слишком восторженно.
— Мы делали это раньше у Лайлы. Так что сможем сделать снова. Я буду на месте через двадцать минут.
— Ты — ниндзя, богиня и гениальная повелительница манхэттенского плотницкого бизнеса. Могу я купить тебе сэндвич? Индейка здесь хорошо выглядит.
— Спасибо, но я уже поела. Отравленную чиабатту. Я вскоре должна быть мертва.
Чуть позже Натали присоединяется ко мне, и мы приступаем к работе. Взглянув на нее, тщательно забивающую гвоздь, снова понимаю, что она делает для моего бизнеса — она спасает положение.
Когда мы работаем, Натали спокойна и сосредоточена, как и я. Около пяти часов она берет короткий перерыв на посещение ванной и быстро возвращается.
Ставлю инструменты, чтобы налить себе стакан воды. Натали на кухне работает на стремянке, протирает деревянные шкафчики над плитой, чтобы они блестели. Но ее плечи дрожат, словно что-то совсем не так.
— Эй, что происходит?
— Ничего, — бормочет она, сглатывая, когда спускается на ступеньку.
— Ты уверена?
— Я в порядке.
Я кладу руку на ее поясницу.
— Эй, скажи мне. Что не так?
Натали глубоко вздыхает и встречается со мной взглядом.
— Миссис МакКеон сказала, что больше не нуждается в том, чтобы я у нее преподавала.
У меня отвисает челюсть.
— Что?
— Она написала мне смс недавно. Я увидела ее сообщение только что, когда пошла в ванную. — Ее голос ломается. — Она сказала, что после того вечера маты были в плохом состоянии. Думаю, она знает, что мы там делали. Мне так неловко.
Натали спускается по стремянке, закрывает лицо ладонями и уже не сдерживает слезы. Я обнимаю ее. Не знаю, что сказать, так как это и моя вина, поэтому я просто держу Натали в объятиях, пока она тихо плачет. Убираю со щеки ее волосы, пока еще одна слеза скользит вниз. Натали — тихая плакса. Совсем не всхлипывает — только поток слез скользит по лицу. Несмотря на это, я чувствую всю ее грусть и весь позор, который Натали не должна ощущать.
— Я не хочу быть паршивой овцой, — шепчет она мне в рубашку.
— Ты совсем не такая, милая, — мягко говорю я. — Клянусь, что нет.
— Но я такая. Я была диким ребенком в школе. Например, брала машину у отца, чтобы покататься ночью. Но посмотри на меня. Я снова это делаю, — Натали нерешительно толкает меня в грудь, — везу тебя на ночную прогулку.
Улыбаюсь из-за ее попытки посмеяться над собой.
— Эй. Мы — два сапога — пара. Кроме того, твои так называемые грехи не так уж ужасны.
— Я знаю, но мне нравилось это додзе. Я начала создавать там себе репутацию.
Я глажу ее по волосам.
— И твоя репутация останется неизменной, потому что ты потрясающе справляешься с тем, что делаешь. Мы найдем другой додзе. Ты ведь все еще преподаешь классы самообороны в другой студии?
Она кивает.
— Это всего лишь одно занятие в неделю. На него ходит Лайла.
Я прижимаюсь подбородком к ее макушке.
— Здорово, что Лайла в твоем классе.
— Она — милая леди. Каждый раз, когда я ее вижу, она говорит, что работает над тем, чтобы возобновить работу в Вегасе. Она сказала, что все будет хорошо. Но, Уайат, я просто чувствую, что облажалась.
Я отстраняюсь от Натали и приподнимаю пальцем ее подбородок.
— Ты не облажалась. Я тоже виноват.
Она слегка бьет меня кулаком.
— Тогда я должна тебя уволить.
— Хотелось бы мне взять это на себя. Клянусь, я бы это сделал. Мне очень жаль, что это произошло.
Натали сглатывает и глубоко вздыхает. Кажется, это помогает ей сосредоточиться.
— Нам нужно подумать над тем, что мы делаем.
— Я знаю, — говорю я с отчаянием, потому что мне жаль, что у меня нет ответа на все это. Я хочу продолжать работать с Натали, хочу быть с ней, хочу стереть ошибку, которую мы совершили в Вегасе, и просто двигаться вперед, как бы это делали обычные мужчина и женщина, встречающиеся в Манхэттене. Но всякий раз, когда делаем шаг, мы встречаем препятствие.