Нарушая все запреты
Шрифт:
Взгляд снова фокусируется на строчках его досье, которое лежит под телефоном.
Полина скользит по ним, впитывая:
«Привод… Привод… Привод…»
«Участие в махинациях… Пьяная драка… Порча имущества… Торговля наркотиками»
– Взял, ты посмотри… – самой кажется, что ни одно слово и действие не могут ранить ещё сильнее. Но отцу удается.
– Мне нужно в комнату.
Её снова начинает тошнить. Полина захлопывает папку,
Глава 36
Глава 36
Полина чувствует себя опустошенной, заторможенной и глупой. Раньше это сочетание могло бы вогнать в отчаянье, теперь же оно служит спасением. И радует.
Ей плохо так, как не было никогда. Но уже не страшно.
Она сидит на приеме у гинеколога, который, так уж получилось, ведет её беременность. Рядом с ней не мать, на сей раз отец. Он держит ей холодную руку в своей и поглаживает. Полина же просто смотрит в стену над плечом женщины-врача, пока та листает распечатки.
Немного раньше её снова обследовали вдоль и поперек, выкачали литр крови и вот теперь должны что-то сказать.
Должны – хорошо. Полина послушает.
– Полина, – её окликают, Поля медленно переводит взгляд на лицо. Не тянет, просто в принципе медленная в последние дни. Так меньше болит.
И неразговорчивая. И не улыбчивая.
Поэтому ничем не отвечает на вежливо сложенные в улыбке губы.
– Ваши родители просили не беспокоить вас по возможности, но есть вещи, которые не проговорить лично с вами мы не можем…
Врач делает паузу. Может быть ждет какой-то словесной реакции, но Полина просто продолжает смотреть.
Чувствует кожей поглаживания отца. Не чувствует ничего.
Забавно, но ей ведь даже ни разу ничего не вкололи. Она как-то сама… Отключилась. В ту, первую ночь, после звонка Гавриле, очень сильно и горько плакала. А потом кончилось всё – слезы, эмоции. Казалось даже, будто бы жизнь.
– Мы очень серьезно и по несколько раз проанализировали все показатели развития плода. Я советовалась с коллегами. Вот сейчас посмотрела снова и убедилась…
Полине не нужны театральные паузы, но и ускорить рассказ она не просит. Ждет.
– Насколько я знаю, ваш партнер – человек с наркотической зависимостью.
Не сдержавшись, Поля закрывает глаза и сглатывает. Потом снова распахивает, продолжая смотреть безразлично и сквозь.
– К сожалению, это сказалось на плоде. У него множественные пороки развития. Нарушена работа практически всех жизнеобеспечивающих систем организма…
Врач говорит, Полина впитывает информацию, будто воду песок. Она слышит. Она понимает. В ней чувства выжжены. Не зло и не страшно.
– С высочайшей вероятностью плод замрет. Если каким-то чудом родится – проживет несколько минут. И скорее всего…
Не зло. Не страшно. А глаза застилают слезы.
– Мы можем исследовать всё еще раз, но я даю гарантию – мы не ошиблись. Как врач я рекомендую сделать аборт. Чем скорее – тем лучше. Затягивать бессмысленно.
В кабинете повисает тишина.
Взгляд Полины снова съезжает с лица женщины на белую стену за её спиной. Слезы не проливаются, а потихоньку высыхают. Картинка становится ясной.
Полина хмурится, прокашливается…
От нее, кажется, ждут ответа.
– Сколько времени есть у Полины на раздумья? – тишину нарушает отец. Обращается к врачу, давая той возможность посмотреть на себя, а не потерявшуюся в пространстве и времени пациентку…
– Времени… Я настойчиво рекомендую не затягивать. Ситуация не изменится в лучшую сторону. А в худшую для матери может. Чем раньше мы всё сделаем – тем лучше для вас, Полина. И тем с большей вероятностью следующая беременность будет. И будет удачной.
Полю убеждают, а ей так ровно… Вообще без разницы.
– Мы вас услышали, спасибо, – благодарит, конечно же, отец.
Полина же высвобождает из его руки свою, трет запястье, встает с кресла.
– Поля, – тормозит уже у двери, реагируя на довольно требовательное обращение папы. Это всё те же рефлексы из глубокого детства. Подчиняться.
Оглядывается, встречается взглядом с ним, размыкает губы:
– Мне нужно подумать.
Отец догоняет её уже у машины. Безразличная Полина садится с одной стороны, забыв поблагодарить за помощь водителя. Михаил – сам с другой. Молчание давно не напрягает Полину. Она пусто смотрит на проносящиеся мимо пейзажи.
Услышав шелест и почувствовав движение сбоку, мысленно кривится. Не надо её трогать.
Но не просит. И не брыкает, когда отец снова берет в свою её руку. Снова же гладит.
Она не хотела бы этого, но не протестует.
– Это хороший врач, Полина. Она правду сказала. Не упрямься, дочка. У тебя ещё всё будет. Тебе только девятнадцать...
Отец замолкает, он не против тут же получить ответ. Поля же снова высвобождает руку и прячет между коленями.
Над головой Полины – белый потолок. Он не крутится. В голове не мутно. Предложенный ей вариант операции проводится без наркоза. Она практически ничего не чувствует. Разве что легкий дискомфорт.
Наверное, кому-то её положение может показаться унизительным, но в ней всё выжжено.
Она не ждет Гаврилу. Она перестала таскать с собой везде телефон в надежде…
Надежды больше нет. Нет веры. Нет любви.
И ребенка тоже больше нет.
На её телефоне только сообщение из клиники, в которой работает Павловна: