Нарушенная клятва
Шрифт:
— Ах, они вам не нравятся, мадам? Боже мой, Боже мой! — Отвернувшись от Тилли, он направился к камину.
Встав к нему спиной и скрестив руки на груди, он наблюдал, как она медленно приближается. Подойдя вплотную, Тилли вдруг почувствовала мгновенный страх, который, правда, тут же был смыт волной гнева — вполне оправданного гнева, такого, какого она не испытывала уже давно. Сейчас она отчетливо поняла, что между нею и этим человеком игра пошла в открытую и все карты брошены на стол.
Она заговорила тихо чеканя каждое слово:
— У меня нет ни малейшего сомнения, мистер Пор-тез, что вам неприятно мое присутствие здесь. Я почувствовала
— Пожалуйста, присядьте, миссис Сопвит. — Она обратилась к нему официально, теперь также официально он обращался к ней. Жестом он указал ей на стул, но она отрицательно покачала головой:
— Обсуждая эту тему, я предпочитаю стоять.
— Как вам будет угодно.
Она увидела, как напряглась его шея выше мягкого белого шарфа, который он обычно надевал поверх стоячего воротника пальто, и от слов, Произнесенных им, ей стало страшно:
— Вы действительно замужем за моим племянником, Матильда?
Она сделала медленный, глубокий вдох и так же медленно выдохнула.
— Да, я замужем за Мэтью. Как вы смеете предполагать что-либо иное! И, кстати, должна напомнить вам, что он вам не племянник. Он внук вашей единоутробной сестры, так что родство между вами весьма отдаленное, а кровные узы — не более чем тонкая ниточка.
Альваро, пошарив в кармане, достал носовой платок, вытер им лицо, и Тилли заметила, что его обветренная кожа на миг потеряла свой здоровый цвет. Она поняла, что им владеет гнев гораздо больший, чем ее собственный. Внезапно она ощутила, что находится в опасности.
Чуть прерывающимся голосом Альваро произнес:
— Сила наследственности такова, что люди могут повторяться в других через несколько поколений. Для этого довольно даже той единственной ниточки, о которой вы говорите. Я инстинктивно чувствую, что Бог и природа повторили меня в Мэтью. Он — моя точная копия.
— Нет! В нем нет ничего вашего. И никогда не было: ведь я знаю его с самого детства.
Он склонил голову набок:
— Вы говорите так, как могла бы говорить мать. — И повторил: — Так значит, с самого детства?.. Знаете, что я думаю, Ма-тиль-да? — Каждый слог ее имени был как плевок. — Я думаю, что вы весьма таинственная женщина. У вас есть прошлое — прошлое, которое Мэтью всеми силами старается скрыть. Я пытался выяснить у него что-нибудь, но безрезультатно. Все, что мне удалось из него вытащить — это то, что ваш покойный муж был джентльменом, владельцем шахты, по фамилии Троттер. Возможно, вас удивит, что, насколько смог удостовериться мой агент в Англии, а он, как я могу судить по его письму, занимался этим делом весьма добросовестно, шахтовладельца по фамилии Троттер нет ни на севере Англии, ни в других ее частях… Кем был ваш муж, Матильда?
Тилли почувствовала, как у нее подгибаются колени. Гнев отступил, и его место занял страх. Если этому человеку удастся выяснить правду, жизнь станет невыносимой. Он ведь католик, узколобый католик. По воскресеньям он устраивал нечто вроде мессы в своем кабинете: он проводил там час, наедине с горящими свечами, распятием и Библией. По словам Мэтью, было время, когда он организовывал службы для мексиканцев.
Стараясь, чтобы голос не дрожал, Тилли сказала:
— Мой муж был действительно владельцем шахты, и он был джентльменом — так же, как и его предки. А Трот…Троттер — это его фамилия по матери.
— О! Тогда могу я спросить, какова же была его фамилия по отцу?
— Спросить вы можете, но не хочу доставлять вам удовольствия, назвав
— Вполне, миссис Сопвит, вполне, — сквозь зубы процедил Альваро.
Как ноги вынесли ее из комнаты, Тилли не помнила. Добравшись до своей комнаты, она упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Кэти, пришедшая из другой комнаты вместе с Вилли, которого она держала за ручку, после секундного колебания отпустила ребенка и бросилась к ней. Обняв Тилли за плечи, девушка спросила:
— Что с тобой? Что случилось, Тилли?
Оторвав от подушки мокрое, в слезах, лицо, та пробормотала в ответ:
— Он… он знает.
— Нет! О Господи, только не это!
— Не все. Не все, — Тилли покачала головой, — но он написал в Англию, чтобы выяснить, существовал ли шахтовладелец по фамилии Троттер. Мне нужно найти Мэтью раньше, чем в него вцепится дядя.
— Зачем он это сделал? Какую игру он ведет?
— Его игра, Кэти, — Тилли вытерла глаза, — его игра состоит в том, чтобы разлучить нас с Мэтью. Он хочет, чтобы Мэтью принадлежал только ему. Он невзлюбил меня сразу же, как только мы приехали.
— Да, я догадывалась. Но если уж хозяину придется выбирать, я точно знаю, кого он выберет.
— Да, я так и сказала Портезу, но что он может сделать дальше, не знаю. — Нагнувшись, Тилли подняла с пола маленького Вилли, взяла его на руки, погладила по голове. Ребенок счастливо залопотал что-то на своем детском языке. Тилли снова взглянула на подругу: — Знаешь, Кэти, он очень плохой человек. В нем как будто сидит какая-то злая сила, и это пугает меня. Теперь я догадываюсь, что должна чувствовать Луиза. Наверное, когда-то он сделал ей что-то такое, за что она возненавидела его. Но если он посмеет встать между мной и Мэтью, его ненависть окажется ничтожной по сравнению с моей. А он может, Кэти, он может. Даже когда мы вместе, ему ничего не стоит встать между нами.
Кэти слушала, покачивая головой. Потом вдруг сказала:
— Как жалко, что он ни разу не попался индейцам!
Эти слова не вызвали замечаний на тему: «Что за ужасные вещи ты говоришь, Кэти!» Наоборот, Тилли вдруг почувствовала, что в глубине души она согласна с ними.
Мэтью вернулся почти через два часа, прискакав вместе с Дугом Скоттом и Питом Фордом.
Тилли стояла в воротах. Вдалеке дорога разветвлялась на две: одна уходила по равнине куда-то за горизонт, а вторая быстро терялась среди холмов и низкорослого кустарника. Всадники появились со стороны холмов. Все трое скакали бок о бок, не сбавляя скорости, они пронеслись мимо Тилли и резко осадили коней посреди двора.