Нарушенное обещание

Джеймс М. Р.

Я чувствую напряжение в его бедрах, и я знаю, что он хочет засунуть больше себя в мой рот, протолкнуть его в мое горло и заставить меня взять все это. Одна мысль об этом пугает и возбуждает меня одновременно, и я пытаюсь взять больше, чувствуя, как мои губы растягиваются вокруг его толстой длины, когда я беру еще на дюйм, а затем еще.

Лука позволяет мне исследовать его, мои пальцы обхватывают ствол, когда я начинаю пытаться двигаться, слегка покачиваясь вверх-вниз, я провожу языком вверх-вниз по его длине и возвращаюсь к головке, посасывая между ними. Я уверена, что в этом нет ничего особенного, но ему, кажется, все равно. Его пальцы перебирают мои волосы, он стонет

надо мной, глядя на меня сверху вниз.

— Ты выглядишь такой чертовски красивой с моим членом во рту, — бормочет он хриплым от вожделения голосом. — Я представлял это так много гребаных раз, София — он снова стонет мое имя, когда я всасываю его до самого горла, постепенно обретая уверенность.

— Если ты продолжишь это делать, я собираюсь кончить. — Пальцы Луки сжимаются в моих волосах. — Боже, я хочу кончить на твои сиськи, в твой рот, на твое лицо…

Я так возбуждена, что могла бы позволить ему делать все эти вещи, но мне нравится временный контроль, который я получаю от этого. Мне нравится чувствовать себя ответственной за его удовольствие. Я слегка отстраняюсь, чувствуя себя смелее, чем когда-либо в своей жизни, когда смотрю на него снизу вверх, губы нависают прямо над его головкой, когда я шепчу:

— Давай начнем с моего рта.

Лука смотрит на меня с недоверием, но, прежде чем он успевает что-либо сказать, я опускаю свой рот обратно вниз, теперь посасывая сильнее, проводя языком вверх и вниз, пытаясь подтолкнуть его к оргазму. Я хочу почувствовать это, попробовать его на вкус, желание, пульсирует в моей крови, когда я сначала глажу его бедро одной рукой, затем провожу ладонью по его бедру другой. Аромат его кожи наполняет мой нос, его вкус и ощущения переполняют меня. Я так увлечена этим, что почти не слышу его предупреждения, когда спина Луки выгибается дугой, а его рука на мгновение крепче сжимает мои волосы.

Поначалу меня поражает его стремительность. Я чувствую, как его член пульсирует у меня во рту, набухая и твердея еще больше, когда он стонет надо мной со звуком сдавленного удовольствия, а затем первая горячая струя его спермы стекает по моему языку в горло.

Я немного задыхаюсь, а затем сглатываю, мое горло сжимается в конвульсиях, когда Лука выпускает волну за волной спермы мне в рот, заполняя его, пока я глотаю, снова и снова, продолжая сосать, пока, наконец, он нежно не отталкивает мое лицо назад, задыхаясь и постанывая, когда отстраняется.

— Черт возьми, София…

— Тебе понравилось? — Я облизываю губы, и выражение чистой похоти появляется на лице Луки.

— Я собираюсь показать тебе, насколько мне понравилось, — рычит он, потянувшись ко мне. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь на спине на кровати, и он крепко целует меня, казалось бы, не заботясь о том, что только что кончил мне в рот. Его рука гладит мою щеку, пробегает по волосам, а затем он спускается вниз по моему телу, его руки скользят по моей груди и талии.

Он берет в рот один сосок, облизывая мою грудь через шелк ночной рубашки, а затем движется дальше вниз, задирая подол, когда наклоняется между моих бедер, раздвигая их, чтобы получить доступ, которого он так желает.

Первое прикосновение его языка заставляет меня вскрикнуть, моя спина выгибается дугой, когда его язык проникает в мою киску, облизывает до самого клитора, кружит, трепещет и посасывает, пока я беспомощно не начинаю стонать, мои руки запутываются в его волосах. На этот раз никаких поддразниваний, только его рот заводит меня все выше и выше, пока он не вводит в меня два пальца, зацепляя ими мою киску и надавливая на то место, которое сводит меня с ума, пока сочетание

его языка и пальцев не становится слишком сильным, и я чувствую, как мои пальцы запутываются в его волосах, мой рот приоткрывается, когда мой стон переходит в крик, все мое тело напрягается от удовольствия, такого приятного, что кажется, будто его слишком много. Точно так же, как я продолжала двигаться, когда он кончал мне в рот, Лука не останавливается, его язык ласкает мою чувствительную плоть, пока я, наконец, не отстраняюсь от него, задыхаясь и содрогаясь от толчков оргазма.

— Мне нравится, какая ты на вкус, — рычит Лука, двигаясь вверх по моему телу, чтобы снова поцеловать меня, и я пробую себя на его губах. Он снова тверд, его тяжелая эрекция прижимается к внутренней стороне моего бедра. — Ты такая чертовски вкусная. Я не могу насытиться твоим вкусом. Я не могу насытиться тобой — он целует мою шею, наклоняясь, наклоняя свой член так, что головка входит в меня, но вместо того, чтобы вонзиться сразу, он начинает двигаться медленно, погружаясь в меня дюйм за дюймом, чтобы я могла чувствовать все это, каждую его частичку, пока он медленно берет меня.

Когда он, наконец, полностью погружается в меня, Лука нависает надо мной, его руки упираются по обе стороны от моей головы.

— Я редко был с одной и той же женщиной больше одного раза, — тихо говорит он, — и даже тогда это было всего дважды. Я никогда не хотел кого-то так, как хочу тебя, София. Я никогда не чувствовал себя настолько зависимым от кого-то. Таким потерянным, как будто я не могу выкинуть тебя из головы. Как будто я не могу вспомнить, каково это, когда тебя здесь нет.

Затем он снова целует меня, и минуты сливаются друг с другом, когда мы двигаемся навстречу друг другу, выгибаясь дугой, напрягая тела и влажную кожу, переплетая руки, когда Лука входит в меня долгими, медленными движениями, которые, кажется, длятся вечно, связывая нас теснее, чем когда-либо прежде. Это занятие любовью, — смутно думаю я, и даже когда я вспоминаю, что Лука сказал мне, что он не может любить меня, что мы никогда не полюбим друг друга, что этого никогда не будет, мои разум, тело, сердце и душа решительно отвергают это. Я не могу представить, что такое любовь, если не это: два тела, стремящиеся к совместному удовольствию, сплетенные в клубок, из которого ни один из нас никогда не захочет вырваться, дышащие дыханием друг друга, чувствующие кожу друг друга, наши сердца бьются вместе, пока я не забываю, которое из них мое, а которое его.

Я чувствую, как он начинает кончать, и когда я это делаю, мое тело сжимается вокруг него в волне удовольствия, которая заставляет меня чувствовать, что я разваливаюсь по швам, растворяясь полностью. Я слышу свои пронзительные стоны, мои хриплые выдохи его имени в тот самый момент, когда Лука прижимается ртом к моему плечу, выдыхая мое имя в мою кожу, в то время как его член пульсирует внутри меня, его оргазм изливается в меня горячим порывом, когда мы прижимаемся друг к другу, содрогаясь от удовольствия, которое, кажется, никогда не закончится.

Мы остаемся так долгое время, заключенные в объятия друг друга, Лука все еще внутри меня, его член слегка размягчается, все еще частично твердый. Когда мы наконец распутываемся, мне хватает времени только на то, чтобы снять ночную рубашку и отбросить ее в сторону. Затем Лука заключает меня в объятия, притягивает к своей груди и кладет подбородок мне на макушку.

— Я должен свозить тебя в свадебное путешествие, когда все это закончится, — мягко говорит он. — Куда захочешь.

Я прижимаюсь лицом к его груди, вдыхая его аромат.