Наруто. Пробуждение Воли
Шрифт:
Я помог ему подняться, и мы потопали в сторону общежитий.
– Ашма кун, прости мое неподобающее поведение, как сын лорда Такеды, я должен быть примером для граждан нашей страны, а не становиться источником проблем.
Извинился Синдзи, чем сильно удивил меня.
Сначала я хотел отшутиться и сказать, что ничего страшного не произошло. Но это бы обесценило его извинения, а я не хотел бессмысленных конфликтов. Поэтому принял его извинения.
– Я принимаю их Такеда сан, и буду рад разделить с вами тягости нашего пути, надеюсь, вы позаботитесь обо мне.
Синдзи
Я не забывал принимать пилюли, что мне привозила вначале мама, постоянно причитая, о том что, кажется, я немного похудел, и всегда плача при расставании. Мне показалось, или она стала даже более эмоциональной. После третьего месяца приезжал только папа, объясняя это тем, что у мамы была очень высокая загрузка стихийно созданной школе. Я хоть и скучал, но решил не срамить нашу семью, поэтому при прощаниях почти не плакал, вернее совсем не плакал.
Прошло полгода…
Крепость академии самураев. Мицуне.
Мицуне смотрел на то, как двое друзей скрещивают клинки. Синдзи и Ашма прогрессировали с ужасающей скоростью, догнав меня практически во всех дисциплинах, что заставило и меня поднажать. Като сенсей подошел и заговорил.
– Их движения еще не изящны и не точны, но в них чувствуется энергия. Они вкладывают свое мировоззрение в каждый удар, не просто повторяя надоевшую тренировку, а через столкновения осваивая новые пути и грани своего развития. Не хочешь ли присоединиться, Мицу кун?
Мицуне тут же ответил.
– Конечно хочу, Като сан!
Сенсей улыбнулся и окрикнул этих двоих:
– Эй, Ашма, Синдзи, у меня для вас новая задача. Вам предстоит сразиться с Мицуне куном. Ему запрещается атаковать, а вам можно использовать все. Обращаю ваше внимание, можете пользоваться всем!
Мы с Синдзи переглянулись, и у нас на лицах синхронно возникла кровожадная улыбка. Избивать лишь защищающегося местного небожителя, оооо, мы давно обсуждали, как бы сбить с него это покровительственное отношение. Конечно, оно абсолютно нормально для его навыков и социального статуса, но нам было пофиг. И спесь сбить очень хотелось!
– Хаджиме!
Прокричал Като сенсей, и мы по бросились в атаку на не ожидающего такой подставы Мицуне.
Я атакую ведущую ногу, а Син бьет Мицу в голову, играюче уйдя с линии нашей атаки, наш лорд умудряется выполнить еще и пирует. Мы не отчаялись, а продолжили его атаковать, нас-то двое, а он один, может и на измор его взять.
Крепость академии самураев. Като.
Дети, которые в бою были похожи скорее на зверей, чем на разумных. Оглашали весь маленький полигон в северной части крепости канонадой ударов. Весна приходила в эти края, и на улице становилось теплее, утиный стяг неспешно проплывал в голубой лазури небес. Внезапно, мир для учителя затих. Он тут же склонившись в поклоне обратился к неизвестному, что возник сбоку от него:
– Хранитель сама, что привело вас сюда.
Старик в белом кимоно, спокойно смотрел на согнувшегося в поклоне мужчину, и, нарушая воцарившуюся тишину, указал на ребенка:
–
От неожиданности Като поднял голову и воскликнул, зная, что никто его не услышит.
– Но хранитель, он же лучше всех подходит для пути Воли! Он обладает очень крепким телом, и его дух уже сейчас не признает отступления!
Легким движением руки старик прервал Като.
– Именно потому что он не готов отступать, его и не надо учить пути. Он должен быть готовым ко всему, не упрямость есть пусть, но Воля. Упрямость удел глупцов, воля благо мудрецов.
Закончив, старик исчез. А в мир вокруг Като вернулись звуки. Это была странная встреча, и неожиданная. Со странным итогом который совсем не хотелось принимать. Ему буквально приказали ограничит развитие возможно самого талантливого ребенка за всю историю страны! Но Воля хранителя неоспорима, а сейчас он проявил ее однозначно, а это значит, что тренировки Ашмы, придется менять. И смещать акцент в сторону развития тела и рефлексов.
Крепость академии самураев. Ашма.
Не знаю, какая на меня снизошла благодать, но вместо странных дыхательных техник, что очень изматывали, но не давали никакого эффекта, я теперь занимался по индивидуальной программе. Като сан лично занимался моей растяжкой и тренировкой рефлексов, а Кен сан персонально занимался со мной бою на оружии. К концу года, я вполне успешно мог использовать технику обоерукого боя с личными Дайсе, полученными за поставленный рекорд на площадке по физическим упражнениям.
Когда месяц назад мои тренировки только изменились, я обратил внимание с каким возмущением и обидой смотрел Мицуне на Като сенсея. Так же пару раз видел их споры издалека, после которых Мицуне возвращался, глядя на меня, так, будто ему было за что-то стыдно. Но решив не морочить этим голову, я всего себя отдал тренировкам.
С каждым днем наши спарринги становились все интенсивнее и всего через пару месяцев стали больше походить на поединок чем на детские игры. Еще через месяц, Мицуне разрешили работать по корпусу. Первые дни мы с Синдзи ходили все в синяках, но уже на третий почти восстановили паритет сил. Еще через два, я уже выходил против Мицу куна один на один в полный контакт. Иногда мне даже удавалось подавить его.
Но последний месяц перед ожидаемым отъездом домой я провел без спаррингов, Като сан увел меня в лагерь в горах, где обучал ремеслу выживания в дикой природе. Быстренько рассказывал о съедобных и ядовитых растениях, указывал на лекарственные растения и те, что годятся для изготовления припарок. Провел мне плотную школу жизни. Вернулся я в точь-точь перед приездом отца.
При встрече, отец долго держал руку у моего солнечного сплетения и задумчиво хмыкал.
– Хм, давай вернемся домой и посоветуемся с мамой, мне кажется пока с нашими баранами можно не торопиться, но ты знаешь маму. Решить такое без нее невозможно. А еще, дома для тебя есть сюрприз…