Нарвское шоссе

Сезин Сергей

Во всем батальоне нашелся только один латыш, Арвид Лиепа, но толку от него в этом деле совершенно не было. Ибо его родные уходили в 1919 году из Латвии вместе с красными войсками и умерли от тифа. А его подобрала русская семья и вырастила. Парень хороший, но ни про Ригу не расскажет, ни по-латышски не спросит. Зато как пулеметчик сгодится.

Насчет астигматизма узнать кое-что удалось. Врачиха из больницы сказала, что есть такое заболевание, и с большим трудом разъяснила оперуполномоченному, что это за болезнь. Как оказалось, что у этих людей глаз не такой, какой нужно, формы, потому человек видит все как-то искаженно. Докторша добавила, что у обычного человека в глазу все части его собраны в определенную сборку и одно в этой сборке совпадает

с другим, ну как в том же бинокле его отдельные части. При этой же болезни глаз видит хорошо не как ему положено, а например, если смотреть чуть искоса. Тогда все детали глаза работают согласованно. Если же смотреть прямо, то они рассогласовываются. Вот если сам Андрей Денисович носит очки от близорукости, то ему к глазу можно приставить стекло, исправляющее недостатки его глаза, и будет видеть он хорошо. А человеку с астигматизмом нужно приставлять какую-то сложную линзу.

Андрей Денисович не сильно понял рассказанное ему, но решил, что с таким зрением можно и действительно на службу не быть взятым. И задал вопрос: а где можно обследовать человека с астигматизмом?

Докторша ответила, что только в Ленинграде. У них в больнице можно только определить снижение остроты зрения [8] . А вот подбирать нужные линзы – это там.

Тогда уполномоченный задал беспокоящий его вопрос: а может ли служить такой человек в армии или на флоте? Докторша ответила, что, наверное, нет, но она точно не знает.

8

Вообще есть довольно простой способ, но она не окулист и может его не знать.

Значит, тут тоже не понятно до конца.

Итого, перед оперуполномоченным был парень, о котором почти ничего точно не известно. Все на догадках. Из которых выходило, что, скорее всего, он из Латвии, советским гражданином стал недавно и есть за ним что-то такое, что он упорно скрывает. Врагом он не выглядит.

Что с ним делать? Если подойти чисто формально, то можно послать дальше по инстанции. Дескать, не разобрался я, разбирайтесь вы там. Это было бы безупречно и совсем в духе перестраховщиков, которые в последнее время так расплодились, что дальше некуда. На все ждут распоряжения начальства, сами же боятся хоть какую-то инициативу проявить и человеку поверить. Их бы в Гражданскую войну – свалилась бы Советская власть вместе с ними!

Потому что тогда выбор был только такой – или мы с неправильными людьми сделаем правильное дело и им исправиться поможем, или будем ждать правильных людей для правильного дела. А белые ждать не будут и снесут ожидающую правильных людей голову.

Откуда таким, которых жареный петух в основу не клевал, понять, как можно воевать с басмачами, привлекая для борьбы с ними других басмачей. Можно. Перетянули знаменитого басмача Мадамин-бека на свою сторону, и стал Мадамин-бек красным. И другие курбаши увидели, что можно так сделать и не потерять лицо. Потом Мадамина бывшие свои и убили, но это потом. Да и тем самым нашли себе на голову людей, которые поклялись им за Мадамина отомстить [9] .

9

Убивший Мадамин-бека Хал-Ходжа не прожил и суток после этого.

Ну и на Украине тоже так было – сейчас Махно за нас и комбригом числится. Завтра он с нами расплевался и сам по себе с белыми воюет и сам по себе другого бандита Григорьева прибивает. Далее он опять с нами и с Врангелем воюет. Потом опять против нас. То есть половину времени он воевал за нас и бил наших врагов. Но Махно – это такая особенная личность, с большими амбициями, который хотел на Украине только одним батьком остаться. Потому он и Григорьева пристрелил, и на Петлюру покушение готовил. А что сказать об украинском крестьянине,

который то у батьки служил, то у Петлюры, то вместе с батькой у красных, то опять против красных? Шибко он понимает в том, что вокруг него делается? И вот такому надо дать шанс – стать на нужную сторону. На СВОЮ сторону, которую он не знает. И, если он даже раньше врагом был, дать ему шанс врагом быть перестать.

Расстрелять – это проще простого. Соберешь пяток человек, спиной к груди впритык их поставишь, и одна винтовочная пуля пробьет всех. Даже может и семерых пробить. Этим любил заниматься батько Чорновус. Так он патроны экономил. Но убитый нами сегодня не станет нашим союзником завтра. И послезавтра своих может не хватить, а союзника не будет.

Размышляя так, Андрей Денисович потихоньку склонялся к решению предложить привести Сашу к присяге и зачислить в батальон. А дальше бой покажет, что у него внутри и какого оно цвета.

Интересно, какой точно день недели сегодня? И какое число?

Я что-то опять в днях сбился. Дома-то о днях недели все время что-то напоминало: то объявление, мол, что-то состоится именно завтра, в четверг; то ожидание пятницы как конца рабочей недели; то расписание работы какой-то конторы, которая не работает каждый день, а открыта для посещения именно в третью среду и в четвертый вторник месяца. В школе-то еще проще было – о дне недели напоминал дневник, потому и ты четко знал, что завтра – вторник и надо учить или принести то-то. Потом, на работе, это несколько размылось, но осталось. А тут – как-то и не ориентируешься. Нельзя сказать, что дни совсем одинаковые, просто все как-то сливается. Начинаешь вспоминать, когда ты пушку в дот ставил, и не можешь точно сказать – три или четыре дня назад это было? А может, и все шесть?

Так я размышлял, когда мы, разгрузив машину с досками, отдыхали в тенечке. Волынцев ушел по приказанию начальства куда-то, младший сержант в тех вон кустиках «заседает» с ремнем на шее, некому меня спрашивать по уставам… Благодать!

Но недолго она длилась. Только стал размышлять о днях недели, как Митя Скворцов меня спросил:

– А где ты в Риге купался, в реке?

Это народ обсуждает, как хорошо бы сейчас на речку сбегать искупнуться. Фиг его знает, где здесь речка есть и далеко ли до нее…

– По-всякому, Мить. Можно и в речке, можно и в озере, можно и на море съездить. Верст тридцать по железной дороге. Где тебе больше нравится. Мне больше нравилось в озере.

– А почему в озере?

Вот ведь болтливый.

– Мить, мне нравится потому, что в озере есть и глубокое место, и мелкая заводь. На глубине – вода холодная, в заводи – теплая. Поплавал в холодной, поплыл в теплую. А в море и в реке вода одинаковая.

Митя что-то еще хотел спросить, но тут в разговор включился Коля Ручьев и стал рассказывать про какое-то страшное озеро у себя на родине, которое само по себе бурлит и по нему острова сами плавают. И что когда мужики у одного богатея тайком лес рубили, то он, чтоб их от порубок отвадить, насильно в это озеро окунал пойманных порубщиков. Одного купания хватало, чтоб они с перепугу больше не рубили. А спрошу-ка я, где это такое страшное:

– Коль, а где это озеро расположено?

– Да на север от нашего Уржума, верст эдак с сотню на север. Я там не бывал, это мне дед рассказывал. Он неподалеку на Буйском заводе работал.

Э, доживет Коля до моего времени – не то еще услышит и узнает. Все газеты будут про НЛО писать, про аномальные зоны, про разных чудищ у нас под боком. Наверное, все газетчики всех своих бабок опросили, какие страшные рассказы им в детстве рассказывали. А потом их страхи переводят в репортажи. Не, ну я понимаю, что где-то в заднице мира или глухой тайге может какая-то хрень жить – в тех местах, где люди раз в два года мимо пролетают! Но когда мне по радио гонят про реликтовых обезьян, которые живут в Ленинградской области, то я скажу, что на трезвую голову такое нести позорно! А мож, и про маму ведущего кое-что скажу.