Нас больше нет, предатель
Шрифт:
В его темных глазах блестит что-то непонятное мне. Губы сжимаются в тонкую линию, и я понимаю, что Альп зол. Его раздражает мое поведение и самоуверенность.
Качнув головой, я отворачиваюсь и иду к окну. На глазах наворачиваются слезы, которые я сразу же отгоняю, чтобы он не увидел мою слабость. Я никогда не плакала перед ним, и сейчас не собираюсь. Он не увидит, как мне плохо.
Затылок обжигает пристальный взгляд мужа. В мыслях непрекращающимся ритмом звучат его слова, и на миг я задумываюсь: а не Альпарслан ли постарался? Не он ли создал моему брату проблемы, чтобы избавиться от меня, не замаравшись самому? Не испортив облик честного
И ведь он прекрасно знает мой характер. Например, то, что я пойду на все, лишь бы мои близкие не пострадали. Были счастливы. И это касается не только моей семьи, но и его. Потому что семья Чакырбейли мне ничего плохого не сделала.
Только он.
– У меня нет времени, Дарина, – жестко чеканит Альп, и я резко оборачиваюсь к нему. – Нет времени с тобой тут болтать. Надо заниматься делами. К примеру, вытаскивать твоего брата из того дерьма, в котором он погряз.
– Я еще не дала тебе согласие, чтобы ты начал его вытаскивать, – отзываюсь я, не скрывая усмешки.
На самом деле меня трясет. Будто я обнаженная стою на улице в зимнюю погоду. Зубы отбивают свой собственный ритм. Я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони и оставляя там полоски в виде полумесяца. Очень тяжело с ним рядом.
Он ставит меня перед фактом:
– У тебя нет выбора.
«Да, слишком хорошо ты меня знаешь, Альп. Знаешь, что я не смогу поступить иначе. Однако, к моему сожалению, я ни черта не смогла узнать о тебе за все три года, которые мы прожили вместе. Ты настолько идеально играл роль хорошего, заботливого и верного мужа, что затуманил мой разум. Превратил его в жидкую субстанцию, наполненную одним лишь твоим именем. Однако твое истинное лицо я вижу только сейчас», – мысленно шепчу я, все так же натянуто улыбаясь. Будто меня вовсе не задевают его слова. Хотя на самом деле каждая его фраза причиняет мне невыносимую боль.
Он играет на струнах моей израненной души. Жестко и безжалостно топчется по ней.
– У меня нет выбора, – повторяю я тише, заглядывая в черные как смоль глаза.
Глаза, в которых я раньше по глупости видела слишком многое. Считала, что они смотрят на меня с любовью и восхищением. Оказывается, это была лишь моя фантазия. И его умение играть роль верного мужа.
– Ты прав, Альп, – продолжаю я. – Только скажи мне… Твоя первая любовь… она действительно любит тебя? Она ведь знала, что ты со мной в постель ложишься после нее? Знала, что я тебе не фиктивная жена, а и…
– Замолчи, – перебивает муж, останавливаясь настолько близко, что нос щекочет запах его парфюма, подаренного мной. – Да, она знала. И да, любит, если так не терпится узнать. Но это никакого отношения к нашему разговору не имеет. Завтра ты поедешь к моему адвокату и подпишешь все, что он тебе передаст. А я, в свою очередь, вытащу твоего братишку из тюрьмы и буду следить за его дальнейшими действиями, чтобы больше такого не повторилось. И эти проблемы твоей семьи не коснутся. Обещаю.
– Любит, значит. – Я выделяю из всех слов одно и задаю себе вопрос: а так ли выглядит любовь? Настоящая? Пробирающая до дрожи?
Отпускать любимого к другой… Это выше моих сил. Даже сейчас, когда я думаю, что Альп после меня ехал к ней, обнимал, целовал… Выворачивает наизнанку. Но свой выбор он сделал. Пусть останется с той самой «любящей». Когда-нибудь он поймет, какую огромную ошибку совершил. Да будет слишком поздно.
– Дарина! – негодующе рычит он и наклоняется ко мне еще ближе.
Я же гордо вздергиваю подбородок, поднимаю
Альпа будто током прошибает. Он дергается, делая шаг назад, и трет ладонью подбородок. Ты неравнодушен ко мне, Альпарслан, судя по тому, как реагируешь на мои прикосновения. Все, что надо, я поняла.
– Ты бы отпустил любимую к чужому? Чтобы она легла под другого, а потом вернулась к тебе? – бью наотмашь словами. – Не отпустил бы, Альп, – отвечаю на свой же вопрос, когда в воздухе повисает напряженная пауза. – А теперь посуди сам… Ты знать не знаешь, что такое любовь. Вот это правда. А по поводу развода… Пусть твой адвокат выйдет со мной на связь. Я поеду к нему, подпишу нужные документы. И поставим точку во всей этой истории. Надеюсь, что наш разрыв принесет тебе настоящее счастье. Только имей в виду, дорогой Альпарслан: назад дороги не будет. Я больше никогда не посмотрю в твою сторону. Да, ты выставляешь меня дрянью не только перед своими родителями, но и перед моими. Все будут ненавидеть меня и считать ненормальной, разрушающей идеальный (по их мнению) брак. Ты же прекрасно знаешь, что ни в вашей, ни в нашей семье развод не принимается. Ну что поделать? Одно дело, чтобы отец разочаровался во мне. А другое – чтобы он возненавидел брата и получил сердечный приступ, потеряв все свое имущество и компанию, которую заработал немалым трудом. Но я как-нибудь переживу. Смогу. Выстою.
Каждое слово проговариваю не моргая. И отчетливо вижу, как на лице Альпарслана играют желваки. Как его руки сжимаются в кулаки и он, скользнув по мне ледяным взглядом, кивает.
Он прекрасно знает, какой я удар получу, объявив новость о нашем разводе. Знает, что толкает меня в пропасть, из которой нет пути назад, но все равно не отступает. Идет до последнего. Разрывает все связующие нити между нами.
Около минуты мы молча смотрим друг на друга, погрузившись в свои мысли. Затем он разворачивается и выходит из спальни, оставляя меня гореть в аду, в котором больше не будет веры и любви. Однако выбор сделан, и назад дороги уже нет.
Я бегу в ванную и, прислонившись спиной к холодной кафельной плитке, сползаю по ней вниз. Нужно собирать вещи и уйти, пока отец сам не выгнал меня из дома. И найти работу… У меня скоро родится ребенок. Я обязана подняться на ноги хотя бы ради того, чтобы он ни в чем не нуждался.
Я опускаю на живот ладонь и клятвенно обещаю себе, что стану ему хорошей матерью. А если понадобится, даже заменю отца. Буду любить безвозмездно. И молиться, чтобы в его жизни никогда не появлялись предатели. Те, кому плевать на чувства близкого. Те, кто режут по живому, причиняя адскую боль.
Глава 7
Ночью, как назло, поблизости нет ни одного такси, поэтому я решаю выехать из дома ранним утром, пока все еще будут спать.
Голова после вчерашних событий раскалывается. Виски давит со страшной силой. Неверие и растерянность лишают покоя. Теперь все годы с Альпом кажутся мне зря потраченным временем и бесполезными усилиями, и проигравшая сторона – я. От этого осознания хочется завыть в голос.
Вчера, после разговора с мужем, я не могла прийти в себя, пока не начала наконец собирать вещи. В родительском доме их не так много. Они одна за другой летели в чемодан. Когда шкаф был опустошен, я села на кровать и окинула взглядом комнату, где жила больше двадцати лет… Я мысленно с ней прощалась и вспоминала самые приятные моменты детства, от которых на душе становилось все тягостнее.