Нас больше нет, предатель
Шрифт:
Шмыгаю носом и отворачиваюсь от свекра. Не хочу, чтобы он видел мои глаза в этот момент. Внутри скопилось столько боли… Не передать словами. Потому что такая долгожданная беременность не приносит радости. Все разбилось вдребезги. На маленькие острые осколки, пронзающую грудную клетку и разрывающие все связующие нити.
– Дело не только в этом. – Я с силой прикусываю губу, чтобы прийти в себя. – В последнее время у нас с Альпом никак не получалось наладить контакт. Он стоял на своем. Я – на своем. Никто друг друга и слышать не хотел. Мы просто уже не можем найти общий язык. Никак не получается, Карим Ибрагимович.
Я выпаливаю это все быстро, но старательно сохраняя контроль над своими эмоциями, дабы свекор не усомнился в моих словах. Чтобы не понял, что дело совсем в другом.
– И что ты думаешь по этому поводу? – Свекор подается вперед, внимательно всматриваясь в мое лицо, а я чувствую, как воздух между нами становится гуще. Все потому, что Карим Ибрагимович злится. Ему не понравились мои слова. – Неужели нельзя выйти из этой ситуации без потерь? Что ты думаешь делать дальше? Есть какие-то планы?
Я киваю.
– Думаю, что нам нужно расстаться, – проговариваю на выдохе. Кажется, у меня неплохо получается. – Подумать. Побыть наедине с собой. И решить, нужен нам этот брак или нет. Потому что с каждым днем становится все хуже и хуже. Наша семейная жизнь разваливается, как карточный домик. Мы спорим, ругаемся на пустом месте…
– Ложь, – перебивает он. – Вы никогда друг на друга не кричали! Мы живем в одном доме. Я тоже все слышу. Такого никогда не было! Вы были счастливы. Я же видел, как светились твои глаза…
Я с силой прикусываю губу. Его слова попадают в цель. Светились действительно только мои глаза. Мои, а не Альпа.
Альп здорово играл на этом. Знал слабые точки. Умело манипулировал. Промывал мозги и не подавал виду, что думает иначе. Все было слишком реальным, чтобы заподозрить неладное. То, что у моего мужа может быть другая. И то, что счастлив он только с ней.
Не со мной.
Ну вот как так можно играть? Где такому учат? Так искусно… врать мне в глаза. Обманывать и уходить после нее… ко мне. Или наоборот. Неважно.
Да. Верно. Я была счастлива и парила над землей от любви к Альпу. Но так было до этого дня. Пока суровая реальность не ударила со всего размаху по влюбленному сердцу. Не провела оголенным проводом полосу, разрывая меня на части.
Я опускаю голову и с шумом втягиваю воздух. Понемногу начинает отпускать, но все же ситуация не располагает к расслаблению.
– А что Альп? – разрывает затянувшееся молчание Карим Ибрагимович. – Где он сам? Почему не пришел ко мне и не сказал все как есть? Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен. Был агрессивным и попрекал чем-то. Так что я вовсе не понимаю, о чем ты говоришь!
Его злость набирает обороты. На скулах играют желваки, ноздри раздуваются. Ему не нравится все, что я сказала. В нем поднимается волна ярости, которая ощущается по всей комнате.
Я ежусь от подобных эмоций. Мне и так сейчас плохо. Я пытаюсь сгладить углы, не раня, а на деле все глубже и глубже затягиваю узел на шее. Становится трудно дышать, и я оттягиваю воротник платья. Его слова эхом звучат в голове:
«Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен».
Конечно, не видит. Альп здорово устроился. По всем фронтам. Оказалось, я – не любимая жена, а просто удобная. Та, которая сделает для него все что угодно. Отдаст душу, чтобы он ходил с поднятым настроением. Отдаст
Потому что люблю.
Любила…
Я никогда не закатывала ему истерик. В любой ситуации была на его стороне. Поддерживала, старалась понять… А он сел мне на шею. Здорово промыл мозг. Заставил поверить в сказку, а затем ее собственноручно разрушил. Ведь даже спал со мной. Ложился в постель, чтобы ослабить мою волю. Чтобы я не могла заподозрить иных эмоций. Его реального отношения ко мне…
Ну вот зачем так подло поступать? Я до сих пор не могу понять. Так жестоко и спокойно говорить, что все время любил другую, когда прекрасно знал о моих чувствах к нему…
– Все не так, как может показаться на первый взгляд, – отвечаю я, едва сдерживаясь. – Мы просто не хотели вас беспокоить, Карим Ибрагимович. Вы болеете, и мы старались не причинить вам вред. Но мы не можем быть вместе. Просто больше не получается. Возможно, нам нужно время. Оно рассудит и…
– Что за чушь! – Свекор со всей дури ударяет кулаком о стол. – Никакого вам времени не дам! Никакой разлуки не будет! В нашей семье не разводятся, Дарина! НИКОГДА! Ничего подобного не будет! Выбрось эту мысль из головы, дочка.
– Но… – начинаю я и замолкаю. Потому что свекор вдруг прикрывает глаза и начинает дышать через раз. – Господи! С вами все в порядке?!
Я вскакиваю, наполняю его опустевший стакан и подаю нужный препарат, который находится рядом с графином. Свекор тут же выдавливает из блистера таблетку. Кладет в рот и запивает водой.
– Уходи, дочка, – выгоняет меня он. – Со мной все в порядке.
Карим Ибрагимович кладет ладонь на сердце. Тяжело вздыхает.
От картины, представшей передо мной, я с силой втыкаю ногти в ладонь, чтобы заглушить внутреннюю боль, рвущуюся наружу. А потом быстро разворачиваюсь и иду прочь из комнаты. Прямо к Альпу.
Подлый предатель! Оставил все на меня! Я не обязана идти объясняться, но из чувства уважения к его отцу все же пошла. И даже не стала говорить о том, что его сын – изменщик. Не стала расстраивать, а, кажется, зря!
Глядя на недовольное лицо мужа, хочу провалиться сквозь землю.
– Альп! – Я повышаю голос. Он щурится, скрещивая руки на груди. – Я сделала все, что могла! Но теперь ты пойдешь сам и разрулишь ситуацию. Карим Ибрагимович не хочет нашего развода. Говорит, что у вас это не принято. А еще имей в виду, что уже завтра утром я перееду к своим родителям. Я хотела как лучше, но, видимо, не получится. Оставаться в этом доме я не намерена. Достаточно! Твоему отцу после моих слов стало плохо. Ты этого добивался? Хотел скинуть все на меня? Заставить чувствовать себя виноватой? Браво! У тебя это получилось. А теперь будь добр, выкручивайся сам. У меня нет никакого желания здесь оставаться. Будь мужиком, в конце-то концов. Я таким тебя всегда считала. С первой нашей встречи. – Помолчав, я с горечью добавляю: – Оказалось это ложь. Все ложь! От начала и до конца! Объясни отцу, не прячась за мою спину, чтобы он все понял. Чтобы понял, почему мы хотим развестись. Почему в первую очередь хочу развестись я. И мне абсолютно плевать на тебя, твои хотелки и приказы. После тех фотографий во мне кипит только ненависть к тебе. Она с каждой минутой разрастается до гигантских масштабов. И знаешь, что еще?