Нас много (сборник)
Шрифт:
Внезапно отряд остановился.
— Слышали? — спросила тетя Груша.
Все молча кивнули головой. Занятый своими мыслями, Юс до сих пор ничего не слышал. Но теперь, вслушавшись в лесную тишину, он услышал вдалеке неясные звуки — как будто кто-то стучал по дереву.
— Опять взялись за прежнее: мост наводят, — сказал один из комсомольцев.
— Упорные, гады! — пробурчал бородач.
— Прекратить разговоры! — строго приказала тетя Груша. Она обернулась и вдруг увидела Юса. — Ты… ты что, сынок? — спросила она совсем не командирским голосом. — А?
Юс молчал. Тетя Груша подошла к нему.
— Или случилось что? — спросила она с тревогой.
— Ничего
— С нами? — Тетя Груша растерянно посмотрела на свой отряд. — Да куда же ты? Тут враг близко… Иди, иди домой, сынок!
Юс отрицательно покачал головой.
— Я пойду с вами, — тихо сказал он.
Тетя Груша некоторое время молча смотрела на него, потом резким движением поправила автомат за плечами, тряхнула головой. Доброе лицо ее покраснело.
— Что за разговоры! — гневно прошептала она, уставясь на Юса округлившимися глазами. — Если ты в отряде, так слушай своего командира. Приказываю тебе как бойцу остаться здесь. И ни шагу дальше! Будешь прикрывать тыл отряда. — И повернулась к мальчику спиной.
Отряд бесшумно скрылся в чаще. Юс остался один-одинешенек в лесу. Все как-то сразу потускнело в его глазах. Он прислонился к дереву и достал из кармана наган.
«Прикрывать тыл… Зачем его прикрывать, если в тылу, кроме синиц, ни одной живой души нет?..»
Не успел Юс об этом подумать, как в той стороне, куда ушел отряд, послышался выстрел, за ним другой, третий — и вот в тишине леса застучала перестрелка. Юс забыл приказ своего командира. Он сорвался с места и побежал по направлению все усиливающейся стрельбы. Пробежав не меньше километра, он увидел, что лес поредел. Задыхаясь от быстрого бега, Юс остановился на широкой вырубке. За вырубкой начиналась поляна, поросшая кустарником, а за ней тускло блестела полоса реки. Почти сейчас же он увидел и тетю Грушу и всех остальных партизан. Хоронясь за кустами, переползая от одной кочки к другой, они безостановочно стреляли по направлению к реке. На том берегу реки стояли три грузовика, беспорядочной грудой лежали бревна. Оттуда доносился непрерывный сухой треск автоматов. Там были немцы! Только теперь, отдышавшись, Юс услышал короткое злобное посвистывание, словно кто-то рассекал воздух хлыстом. «Да ведь это же пули!» — подумал Юс и бросился на землю, зажмурив от страха глаза. Сильный шорох рядом в кустах привел его в себя. Юс поднял голову и увидел двух немецких солдат. Одного из них мальчик запомнил особенно хорошо. Длинное лошадиное лицо этого немца заросло многодневной рыжей щетиной. Он тащил на плече ручной пулемет. Пригибаясь и крадучись, солдаты прошли в нескольких шагах от Юса. Вот они залегли за березовым пнем, совсем рядом с Юсом, и установили пулемет. Сейчас они ударят из пулемета в спину партизанам… Юс поднял наган и нажал спусковой крючок. Грянул выстрел. Рыжий немец повалился ничком на землю и как-то очень странно задергал ногами, другой вскрикнул и побежал в сторону, да так быстро, что в одну секунду продал из глаз. Юс выстрелил еще раз. Партизан-колхозник подбежал к Юсу, подхватил немецкий пулемет и махнул рукой.
— В лес! — крикнул он.
Юс побежал следом за ним.
Только в лесу Юс опомнился. Он посмотрел на наган и сунул его за пояс. Издали доносилась трескотня выстрелов. Это перепуганные немцы «прочесывали» опушку леса.
Партизан вытер лоб рукавом. Он искоса глянул на мальчика. Сумрачное лицо его осветилось доброй улыбкой.
— Ишь ты какой… — он запнулся, подыскивая слово, подмигнул Юсу и добавил — этакий!.. — Он довольно
— А где тетя Груша? — тревожно спросил Юс.
— Все целы. Да вот они!
И правда, из-за деревьев показалась тетя Груша, а за ней и все другие. Тетя Груша так и кинулась к Юсу. Левой рукой она прижала его к себе.
— Ты что ж это, а? — крикнула она. — Куда ж ты полез?
— Тетя Груша, ты ранена? — испуганно спросил Юс. Морщась от боли, она попробовала поднять правую руку.
— Царапнуло… Ладно, ты мне зубы не заговаривай!
Юс посмотрел на ее осунувшееся лицо и почувствовал себя виноватым.
— Тетя Груша, не сердись, — пробормотал он: — ведь я же тыл прикрывая!
Зима в тот год была ранняя, дружная. Уже в середине октября заплясали, закружились в воздухе белые мухи.
Ясным морозным утром Юс прощался с Демьяном Ивановичем и тетей Грушей на опушке леса. Наконец-то ему поручили важное дело! Только от него самого, от его смелости, уменья и находчивости, зависело успешное выполнение этого дела. Он должен был пробраться в деревню Лужки, захваченную немцами, повидать неизвестного ему Матвея Матвеича и передать секретное поручение от Демьяна Ивановича, которое Юс выучил наизусть. Юс догадывался, что Матвей Матвеич из Лужков служит связью между партизанскими отрядами. Демьян Иванович не сразу остановил свой выбор на Юсе. Он долго колебался, прежде чем решился подвергнуть мальчика опасности. Но потом решил, что мальчик легче, чем кто-либо другой из партизан, сможет пробраться в деревню, не возбуждая подозрения у врагов.
— Помни, Юрий: действуй спокойно и осмотрительно, — говорил Демьян Иванович. — Помни и о том, что у тебя есть друзья. Они не оставят тебя в беде.
И вот Юс шагал по пустынной, заметенной снегом дороге в Лужки, до которых было километров десять. А лес, родной лес, стоял, синея, вдалеке и из-за него выползала темная туча, предвещая к вечеру снегопад. Юс не думал об опасностях, которые ожидали его в Лужках. Он гордился поручением и был уверен, что выполнит его. А кроме того, за последнее время Юс часто думал о том, что на родной земле каждый человек — родной. Вот он потерял мать, отца и все же не чувствовал себя одиноким. Всегда находились люди, готовые утешить его и помочь ему. Найдутся такие люди и в Лужках, непременно найдутся!..
Вот и Лужки. Лежа в ложбинке, на снегу, Юс разглядывал деревню, соображая, с какой стороны ему лучше всего войти в нее. Последние три-четыре километра он пробирался к Лужкам, прячась в овражках, таясь в кустарнике, перебегая открытые места. Он гордился своей ловкостью разведчика и был уверен, что проберется в деревню не замеченный немцами. Из своей ложбинки он видел пожарища, занесенные снегом, видел старый двухэтажный помещичий дом. Раньше в нем была машинно-тракторная станция, а сейчас расположился немецкий штаб.
— Хальт! (Стой!) — вдруг услышал Юс за своей спиной грубый окрик.
Он обернулся, как ужаленный. Шагах в двадцати от него стояли два немецких солдата. Дула их винтовок смотрели злыми черными дырочками прямо в лоб Юсу. Он поднял руки. Один из немецких солдат, молодой, почти мальчик, с красным и мокрым от холода носом, подошел к Юсу.
— Партизан? — крикнул он и больно ткнул Юса стволом винтовки в грудь.
Юс повалился в снег и захныкал:
— К мамке я, в деревню… А-а-а…