Нас не осудят

Новохатько Альбина

Переступив порог родительской квартиры, Давид сразу прошёл в гостиную, застав мать за вязанием свитера, поцеловал её в щёку.

– Где отец? – спросил он.

– А ну, дай приложу, – Галина протянула руки к сыну.

– Мама, сколько можно вязать мне свитера, я их не ношу, – проворчал Давид, но позволил матери сделал замеры. – Где отец?

– Поехал по делам, разбираться с проблемами больницы.

Отец Давида занимался юридической практикой, и он воспользовался его услугами в деле с Денисом.

– Понятно, ты как?

– Что у вас случилось с Леной? – Галина опустив

очки посмотрела на сына. – Я говорила с ней, она отвечает уклончиво.

– Мы оба приняли это решение, – ответил сухо Давид. – Я бы хотел не поднимать эту тему в будущем.

– Жаль, из вас бы получилась хорошая пара, – протянула Галина.

– Сомневаюсь, – задумчивым тоном ответил Давид.

– Что будешь теперь делать? Тебе уже за тридцать…

– Мама, сколько можно? – оборвал он её грубо. – Это моя жизнь. Вашими усилиями я просрал кучу времени, потратив его на пустые отношения.

– Ты мог бы не кричать? – Галина обиженно поджала губы.

– Прости, – Давид только понял, что сорвался почти на крик. – Нервы уже на пределе. Эта ошибка Дениса дорого нам обойдётся.

– Отец всё уладит, – Галина улыбнулась сыну. – Обедать будешь?

– Да…– Давида прервал звонок сотового. – Извини мама, я отойду, – уединившись на балконе, он ответил на вызов. – Я просил тебя не звонить мне.

– Я просто хотел услышать тебя, – раздался подавленный голос Марата. – Прошла неделя как я дома, и мне плохо.

– Забудь, ничего не было, – жёстким тоном ответил Давид. – Ты мне мозги промыл.

– Не говори ерунды. Тебе нравилось то, что я сделал.

– Всё, я ложу трубку…

– Давид! Я прошу тебя, давай увидимся и поговорим. Одна встреча.

– Нет, я не могу. Извини.

Давид, сбросив вызов поставил телефон на беззвучную и вернулся в гостиную. Он знал, чем закончится встреча с Маратом, тот снова использует свою сексуальную энергетику и затащит его в постель.

– Привет…

Давид оборвал Катю жестом, и быстро покинул квартиру. Он не мог ни с кем поделится тем, что творилось в его душе, даже с сестрой. Желание увидеть Марата становилось болезненным и раздирало душу, и всё же он должен попытаться. Квартира Давида находилась в двух кварталах от родительской, поставив машину на стоянке, он поспешил скрыться в своём убежище.

Открутив крышку от бутылки с бурбоном, он позвонил в больницу сообщив им о плохом самочувствии, затем и вовсе отключил телефон. Наполнив бокал бурбоном, залпом осушил его, затем налил снова и осел в кресло. Два года назад он купил эту квартиру на Арбате за свои кровные и как чувствовал, интерьер создавал по своему вкусу и стилю. Преобладали холодные металлические оттенки, впрочем, он сторонник минимализма, только всё необходимое.

Второй бокал бурбона опустел, наполнив его снова, Давид покосился в сторону спальни. Он так и не воспользовался игрушками, не было ни времени, ни настроения. Он либо оставался в клинике, либо приезжал настолько уставшим, что его сил хватало лишь на душ и сон. Сейчас он как ни пытался не мог не думать об игрушках, что лежали в ящике тумбочки.

Выдохнув, он поднялся, отставив бокал на журнальный столик, принялся снимать с себя костюм, откидывая каждую деталь в сторону.

Когда ничего не осталось, он опустил глаза на свой твердеющий член. Волна животной похоти окатила его тело, не в силах больше сдерживать себя он пошёл в спальню, достав из ящика крем и фалоиметатор что был тоньше остальных, встал перед зеркалом. Подрагивающими пальцами выдавил немного крема на фалоиметатор отшвырнув на кровать тюбик, встал так чтобы видеть в отражении весь процесс проникновения. Осторожно приставив тонкий наконечник к своей щелке, Давид сжал рукой член и стал плавно вводить фалоиметатор в анус. В глазах потемнело от боли, он с трудом протискивался в девственную щелку.

– Твою мать, – прорычал Давид, рухнув на кровать. – Больно как…

Судорожно выдохнув, он решил выпить ещё прежде чем продолжить, быстро забрав с гостиной бутылку бурбона, сделав несколько глотков прямо из горла. Боль ушла и его тело снова окутала волна возбуждения при виде фалоиметатора что по виду напоминал настоящий член.

– Я должен это сделать.

проворчал он, схватив тюбик с кремом обильно смазал фалоиметатор и прилёг на кровать. Лаская член, он смотрел на своё отражение в зеркале, затем согнув ноги, прикоснулся пальцами к щелке. Это зеркало напротив кровати во всю стену посоветовал ему дизайнер, посулив в интимных играх более острые ощущения и оно как ни кстати пригодилось. Подразнив анус пальцами и заставив себя сгорать от животной страсти, Давид взял фалоиметатор приставив в щелке слегка надавил, наблюдая как головка входит в него. От резкой боли поплыло всё перед глазами, но он не хотел отступать, когда головка вошла полностью он замер, растворяясь в ощущениях.

– Марат…– прошептал он и его член снова встал колом.

Поменяв позу, Давид стал оседать на фалоиметатор сверху, тело пронзила боль и сладость одновременно, судорожно выдохнув, он рухнул на кровать и фалоиметатор выскользнул из ануса.

– Боже мой…– задыхаясь пробормотал он. – Я не могу… Не могу…

Схватив сотовый с тумбочки, он включил его, потому как хотел видеть его член, и как только экран вспыхнул, раздался звонок. Это была Марат, и Давид ответил:

– Да, – прохрипел он.

– Не бросай трубку, – затараторил Марат. – Выслушай меня.

– Как это было у тебя в первый раз? – Давид с тоской посмотрел на свой обмякший член.

– Что? Я не понял, прости.

– Тебе было больно в первый раз?

– Давид, его не было, я так и не решился, не встретил того единственного.

– Но ты сказал…

– Я трахал, – оборвал Матвей его. – Но меня нет, пока нет. Не забывай где я провёл последние пять лет.

– И когда ты трахал, что чувствовали партнёры?

– Сам как думаешь? Визжали от боли и похоти. Что ты сейчас делаешь?

– Пытался трахнуть себя игрушкой, – Давид горько усмехнулся.

– Твою мать, – голос Марата стал звучать приглушённо. – Как мне жаль, что я не могу до конца срока выйти из дома. Я бы полизал твою щелку и помог кончить.

– Помоги сейчас, или я сойду с ума. Что мне делать?

– Включи видео звонок. Можешь не снимать себя крупным планом, покажи только свой член и щелку.

– А если я попрошу тебя от этом?