Нас немного

Вебер Дэвид Марк

– Да, ваше величество. Мы только что оставили вас с вашими дамами. За вами... следили охранники, чтобы убедиться, что никто из них не начал давать советов.

– Хорошо, - твердо сказала Александра. Затем она смягчилась и странно посмотрела на него.
– Томас?

– Да, ваше величество?

Ее голос был намного мягче, и он внимательно наблюдал за выражением ее лица, задаваясь вопросом, не сбилась ли она снова с пути.

– Я - это я, - сказала она и удивила его ухмылкой.
– Я могу видеть вопрос в твоих глазах. Но у меня есть свой собственный очень серьезный вопрос, на который я хотела бы получить честный ответ. Что мой сын велел вам

делать? С моими выходками?

Руки Катроне вцепились в подлокотники его кресла, и он несколько долгих мгновений смотрел на дождь. Затем он снова посмотрел на нее и поднял глаза, чтобы встретиться с ее серыми глазами.

– Он приказал мне сделать все необходимое, чтобы помешать вам найти кого-то другого... компаньона-джентльмена, - прямо сказал он.
– Все врачи согласились с тем, что любой подобный... компаньон-джентльмен мог бы посоветовать вам отдать любой приказ, который он придумает, когда вы будете в своем ла-ла состоянии.

– Боже мой, он ублюдок, не так ли?
– в голосе Александры действительно слышался восторг, она покачала головой и потерла переносицу.
– Мне трудно сформулировать следующий вопрос, Томас. Он сделал это?..

– Он сделал это на благо империи, - сказал Катроне таким же резким тоном, как и раньше.
– И он сделал это, зная, с каким испытанием я столкнусь. Он сказал мне, что теперь мой срок службы - до тех пор, пока один из нас не умрет.

– И ты принял этот приказ?
– спокойно спросила Александра.

– Я всегда служил вам, ваше величество, - сказал Катроне, внезапно став очень старым и усталым.
– Я всегда буду служить. Но, да. Когда Роджер отдал этот приказ, я подчинился ему, как будто он исходил из уст моего императора.

– Хорошо, - сказала она.
– Хорошо. Если он может требовать от тебя такой преданности, такого служения - от моей силы и моего паладина - тогда, да, возможно, я недооценила его.

Она сделала паузу, и ее губы задвигались, пытаясь не улыбнуться.

– Томас...?

– Нет, - сказал он.

– Ты не знаешь, о чем я собиралась спросить, - заметила она.

– Да, я знаю, - сказал он.
– И ответ таков: нет. У нас никогда этого не было.

– Испытываешь искушение?
– спросила она.

Он поднял голову, его глаза были горячими, почти сердитыми, и впился в нее взглядом. Мускул на одной щеке дернулся, и Александра тепло улыбнулась.

– Я приму это как "да", - сказала она, откидываясь на спинку стула, и подперла подбородок одной рукой, постукивая указательным пальцем по щеке.
– Ты снова женился, не так ли, Кот?

– Да, - осторожно ответил Кот.

– Жаль.

– В чем дело, Катроне?
– потребовал Роджер, шагая по коридору.
– Черт возьми, я по уши в работе. Мы все по уши погружены в работу.

– Она ждет прямо сейчас, - ответил Катроне.
– Она хочет что-то сказать, и когда она зовет, вы идете.

– Я просто привыкаю к тому, что со мной обращаются как со взрослым, - огрызнулся Роджер.
– Я не в восторге от того, что со мной снова обращаются как с ребенком.

– Вы не ребенок, - сказала Элеонора, присоединяясь к ним из другого конца коридора. Депро была с ней, бежала рысью, чтобы не отстать от женщины пониже ростом, и чертовски хорошо проводила время, делая это в туфлях-лодочках.

– Да, это не так, - эхом отозвалась невеста Роджера, прыгая на одной ноге и отставая, когда она, наконец, сдалась и сорвала туфли.
– С тобой обращаются как с ее наследником. Она хочет сказать

что-то важное.

Туфли слетели, и она несла их в одной руке за ремешки, торопясь наверстать упущенное.

– Дело не только в вас, Роджер, - сказала Элеонора, кивнув Депро в знак благодарности.
– Все ваши компаньоны, ваш персонал, Катроне, премьер-министр, весь кабинет министров и лидеры основных партий как в палате лордов, так и в палате общин.

– И в тронном зале, - прорычал Роджер.
– Это амбар с дырками! Почему именно тронный зал?

– Я не знаю, - сказал Джулиан, присоединяясь к ним, - но она потребовала императорские регалии.

Кринди Фейн, Хонал и док Добреску последовали за Джулианом, и Роджер кисло посмотрел на всех четверых.

– Вы, ребята, тоже?
– спросил он, когда они подошли к дверям тронного зала.

– Мы тоже, - согласился Джулиан.
– Но премьер-министр и еще несколько человек уже находятся там более получаса.

– Дерьмо, - сказал Роджер.
– Кот, ты уверен, что она не в ла-ла-ленде?
– спросил он, подняв руку, чтобы остановить лакея, который собирался открыть дверь.

– Не было уже полтора дня, - ответил Катроне.
– Я не думаю, что это удержится, но...

– Но нам лучше покончить с чем бы то ни было, пока она держится, верно?
– сказал Роджер, опуская руку и кивая лакею.

– Верно, - согласился Катроне, когда дверь тронного зала распахнулась.

Тронный зал империи Человека был обязательным местом для посещения во время любой экскурсии по дворцу. Он был длиной в сто метров и вышел из боя почти полностью невредимым. Парящий потолок с его великолепной фреской, изображающей расцвет человека и Империи, был не поврежден, подвешенный на высоте шестидесяти метров в воздухе на летающих контрфорсах, которые казались слишком тонкими, чтобы выдержать вес. Но они были из хромстена, олицетворяя силу и славу, которые поддерживали этот подъем.

Стены покрывало еще больше фресок, инкрустированных драгоценными камнями. Космический полет. Препарат. Химия. Торговля. Искусство. Все, что значило быть "Человеком", было представлено на этих стенах, воплощенное лучшими художниками, которых когда-либо создавало человечество. Там не было ничего абстрактного, ничего сюрреалистичного - просто простое изображение произведений, которые сделали человека тем, кем он был.

Пол представлял собой сплошной лист полированной стеклянной стали, прозрачный, как дистиллированная вода, непроницаемый для износа, незапятнанный тысячами и более тысячами ног, которые прошли по нему за полтысячелетия существования империи. Этот блестящий пол был толщиной в два сантиметра, защищая камень под ним. Странный, похожий на лоскутное одеяло камень. Камни, составлявшие это лоскутное одеяло, были аккуратно, один за другим, изъяты из всех великих произведений Терры. В каждом случае камень, который был удален, был заменен на тот, который идеально подходил ему, и каждый из этих неправильных разноцветных камней - каждая плитка на истинном полу тронного зала - был помечен и идентифицирован. Парфенон. Колизей. Запретный город. Мачу-Пикчу. Храмы, театры и соборы. Камни из пирамид Хеопса и майя. Камни времен инков и великих творений Африки. Камни со стен, где аборигены поклонялись своим предкам. Камни с Великой стены, унося с собой, возможно, измученные души миллионов, которые погибли, чтобы построить ее. Тысячи камней, все они приносили души, которые поклонялись им и создавали их живыми в этом единственном месте, центре всего этого.