Нас просто не было 2

Дюжева Маргарита

Не отпускала. Поймала на крючок и держала, вцепившись мертвой хваткой.

Я сбегал, уезжал. Боясь, что если окажусь рядом, то потеряю контроль, сорвусь. Потому что адски хотелось прикоснуться к ней и одновременно уничтожить, растоптать, как это сделала со мной она. И я бы уничтожил. Рано или поздно внутренний зверь вырвался бы на волю с одной единственной целью: порвать, раздавить, отомстить, причинить столько боли, чтобы дышать не могла. Как я сам.

И

Кристина притихла. Затаилась, не подавая признаков жизни. Один раз только позвонила, когда был в длительной командировке. Странный разговор, ни о чем. Чувствовал, что хочет сказать что-то другое, важное. Но этого не произошло. Хорошо, что в тот день был далеко от нее, а то бы не выдержал, примчался. И чем это все могло закончиться – неизвестно. Не надо мне этого. Хватит. Надо завязывать с этой затяжной болезнью, возвращаться к нормальной жизни.

В город вернулся в ровно в тот день, когда нас должны были развести. Специально тянул до последнего, чтобы не было шансов пойти на попятную. Не заезжая домой, отправился в ЗАГС. Прибыл туда первым на полчаса раньше срока и ждал ее, следя взглядом за котами на дереве. Тощие, изгулявшиеся… можно подумать, мне есть до них дело. Плевать. На все плевать.

Ближе к назначенному времени начал переживать. Неужели не придет? Решила проигнорировать? Забыла? Внутри раздражение смешивалось с каким-то нелепым облегчением. Может, мне тоже уйти? И будь что будет?

Идиот.

Ее появление почувствовал сразу. Теплой волной по спине прошел ее взгляд. Не оборачиваясь, по-прежнему стоял как истукан, глядел в окно, с ужасом осознавая, что ничего не изменилось. Все так же дурею от одной мысли о ней. Люблю, как ненормальный, несмотря на все, что она натворила. Стало противно от самого себя. Дебил неисправимый! До жути захотелось освободиться, избавиться от ее власти надо мной. Вздохнуть полной грудью и идти дальше по жизни. Играючи. Как это было раньше.

Я видел, как ее трясло, как она пыталась встретиться со мной взглядом. Игнорировал. Смотрел куда угодно, но только не на нее. Потому что это смерть, конец моей выдержки.

Потом мы вышли на улицу. Молча, как два чужих человека. Я свободный, она свободная. Как птицы. От этого выть хотелось.

А еще хотелось, чтобы сказала хоть что-нибудь, чтобы сказала заветное проклятое «люблю», чтобы сделала шаг ко мне. К ней до безумия хотелось. Люблю ее по-прежнему. Может, и больше. За месяц, что не видел, истосковался до дрожи. Казалось, подними она тогда на меня потерянный взгляд нереальных голубых глаз, я бы сломался. Простил бы все то дерьмо, что произошло. Презирал бы себя, но остался

с ней.

Сдержал себя, снова напоминая о произошедшем. Насильно вытаскивая на поверхность картинки того вечера. С нездоровым упоением проигрывал в мозгу монолог Градова. Нет. Все правильно. Надо отпускать ее. И самому все начинать заново. У нас ничего не осталось. Все растратили. А может, ничего и не было. Лишь мои фантазии.

Ушел, не оглядываясь, оставляя ее за плечами, хотя прекрасно понимал, что вытравить из сердца не удастся. Въелась давно, намертво.

***

Потом был самый тяжелый месяц в моей жизни. Все силы уходили на то, чтобы подтолкнуть себя к нормальной жизни, не дать себе закрыться, погрузиться в одиночество. Потому что там, на дне, была только она, мысли о ней, воспоминания. Выжигал их, избавлялся, как мог, насильно возвращаясь к старым привычкам.

Самое странное, что никто из моих друзей не удивился такому исходу. Встретили с распростертыми объятиями, как будто и не выпадал из жизни на полгода, растворившись в Кристинке.

Антоха похлопал по плечу, со словами «С возвращением из ада», а я удивился. Разве это был ад? Нет. Как ни странно – самое счастливое время в моей жизни. Жаль только, что пробуждение от иллюзий стало таким болезненным.

И все закрутилось. Понеслось. Не давая отступить, потерять себя. Словно волной вынесло наверх, к чистому воздуху, к кислороду. Локомотивом вытолкало из грязи. На буксире вытащило из болота, не позволив хлебнуть еще больше. И с каждым днем легче дышать, и утраченное внутреннее равновесие постепенно возвращалось.

Иногда закрадывались мысли – а как там дела у Кристины? Все так же порхает или тоже, споткнувшись, пытается встать? И кто ей в этом помогает? Что-то не припомню у нее большой группы поддержки. Разве что сестра, или Машка. На папашу там точно надежды нет. Скупой на эмоции мужик, требовательный. Скорее, добьет, чем поднимет.

И следом мысль. А вот не насрать ли? Что она там делает, как… Все отпустил и забыл. Живу дальше.

А может, нашла себе очередного болвана, пускающего слюни и ничего не соображающего в ее присутствии? Запудрила ему мозги и снова живет припеваючи…

Все. Хватит. Меня это больше не волнует…

Но бесит неимоверно. От одной мысли о том, что у нее кто-то появился, кишки скручивало. Головой понимал, что все, претензии не принимаются. Разошлись. И каждый имеет право делать, что захочет. И я, и Кристина. Я свободный, и она теперь девушка свободная.

От этих мыслей просто мутило. Противно.

Конец ознакомительного фрагмента.