Нас просто не было. Книга вторая
Шрифт:
Он что, всерьез думает, что я сейчас с ним про Кристину буду говорить?
– Видел ее?
– Твое какое дело?
– А я видел. Даже поговорили.
Перед глазами опять красная пелена и картинки того, как именно они могли говорить. Неужели oпять все заново…
– В торговом центре пересеклись, позавчера днем, – рассказывает непринужденно, будто мы старые знакомые. Стряхивает пепел в пепельницу, снова делает затяку, чуть прищурившись.
Позавчера? Это после того, как она у моей машины крутилась, что ли? Я уехал с Олесей, а она на этого козла нарвалась? А может, не нарвалась? Может,
Зверь внутри рычит, пытается вырваться на волю. Еле сдерживаю его.
– Красивая. Сейчас даже лучше стала. Какой-то свет внутренний появился. Уверенность.
Сжимаю кулаки под столом, опасаясь, что сейчас тормоза откажут.
– Что я тебе тут рассказываю. Ведь наверняка сам уже ее видел. Да?
– смотрит на меня исподлобья, вопросительно подняв брови.
Молча смотрю в ответ.
– Кoнечно, видел, - констатирует он, - ну и ка? Рады были встрече? Поди, бросились друг к другу в объятия с радостными воплями?
– Тебя это не касается!
Бл*, что я здесь делаю, почему сижу с этим уродом??? Надо посылать на хер и уходить!
Но остаюсь, рассматриваю его, пытаясь понять, почему он. Почему Тинито потянулась за ним. Ведь скотина самовлюбленная,и не скрывает этого. Классический мажор. Кочка на пустом месте. Вспомнил их компанию. Там почти все такие были, как на подбор. Там и Кристина становилась другой. Может в этом все и дело? Может, просто надо было насильно выдернуть ее из этого круга общения? Не слушать весь ее бред по поводу раздельного отдыха? Сейчас сижу и не совсем понимаю, какого хрена я тогда пошел у нее на поводу, почему не взял все в свои руки. Тогда казалось правильным, не хотел а нее давить, хотел, чтобы все было постепенно, чтобы сама все поняла. Наверное, это была моя главная ошибка.
– Понятно, - тянет он,и в глазах проскакивает злой огонь, - быстрые вы.
Даже не представляешь насколько!
– И что теперь? Опять вместе?
– напряженно смотрит в глаза. Вижу, как на скулах желваки играют, как с каждой секундой он все меньше похож на расслабленного пижона.
– Нет.
– Пoчему?
– А как ты думаешь?
– мысленно уже наматываю его кишки на люстру.
Градов усмехается:
– Ну,ты мужи-и-ик. Стальной! Принципиальный. Я б так не смог. Уважаю, – показывает два больших пальца, – Слушай, я тут подумал. может,ты на хер и не любил ее, а? Раз так легко отступил, не смог косяк простить. Или ты у нас безгрешный? Хотя, вряд ли. Вон как сейчас к тебе липла шалава в красном. И таких наверно тьма тьмущая,и не думаю, что всех посылаешь.
Этот мудак откровенно нарывается.
– Хочешь сказать, запросто спустил бы на тормозах, узнав, чтo жена шлялась с каким-то козлом, вдобавок обнаружив ее, в дугу пьяную, вместе с бывшим хреном? – холодно выдаю, еле сдерживая клокочущую в груди ярость.
Он как-то удивленно смотрит на меня,трясет головой и, подавшись чуть вперед,изумленно переспрашивает:
– Пьяную??? Вместе с бывшим хреном???
Все, сейчас нe сдержусь, сжимаю кулаки до хруста.
– Не-не, постой! Ты серьезно??? – в голосе такое изумление, что меня это напрягает. Ненавижу показные выступления.
– Серьезней не бывает.
– Охренеть, – он чешет макушку, - То есть ты... не в курсе???
–
– Пи*е-е-е-ец, - тянет он, прикрывая рoт рукой, - она тебе так ничего и не рассказала?
В моих глазах, наверное, отражается сама преисподняя, потому что он затыкается. Трет лицо рукой, все так же изумленно вытаращив глаза. Потом оборачивается к проходящему рядом официанту:
– Уважаемый, - звучит как издевка.
– Что-то желаете? – официант сама учтивость, хотя этот снисходительный тон должен был резануть.
– Далеко не отходи. Походу, меня сейчас убивать будут, - Градов пытается прикрыться шуткой, но вижу, что ему и хера не смешно. За нахальной улыбкой скрывается напряжение не слабее, чем у меня.
Работник бара в недоумении смотрит на него, потом переводит взгляд на меня и мрачнеет. Видать, ему не особо понравилось выражение моего лица.
Наср*ть! Если я буду убивать эту скотину,то десяток таких барменов потребуется, чтобы остановить меня. Парень ещё раз хмуро смотрит на наш "тандем" и отходит к другому стoлику,то и дело бросая на нас подозрительные взгляды. Особенно на меня.
Градов наливает себе ещё стопку и тут же опрокидывает ее, залпом. Морщится, громко ставит ее на стол. Потом выдыхает и, облокотившись на стол, смотрит на меня. Понимаю, шутки с его стороны закончились. Он не менее злой, чем я, в глазах бешеный коктейль: ненависть, мрачная решимость, раздражение и ещё хрен знает что намешано.
– Сейчас просто молчи и слушай меня, - выдает тихим стальным голосом, - если ты хотя бы пикнешь, хотя бы дернешься, я заткнусь и уйду. И срать я хотел на все эти доверительные разговоры.
Сука, вот прямо испугал! Рыдать без его разговоров буду. Всю ночь!
– Ну, давай, вещай, - не мoгу сдержать презрительной мины. Откидываюсь на спинку дивана, складываю руки на животе, – я весь во внимании.
Градов молчит, прожигая лютым взглядом. Явно борется с сoбой, а потом начинает говорить ледяным тихим голосом сквозь стиснутые зубы. И от его слов постепенно кровь в жилах стынет:
– Кристина была не пьяная и не накуренная. Она была обдолбанная в ноль, и ни хрена не соображала. И знаешь, почему? Потому что мы ее накачали каким-то дерьмом. Дали таблеток бармену, и он ей подсыпал. А за это баева ему потом в подсобке задницу подставляла. Но ведь ради хорошего дела не жалко, правда?
Что за херню он городит???
Градов видит, как я мрачнею, отталкиваюсь от спинки и сажусь ровно.
– Сиди, бл*, и слушай, – цедит он по слогам, – принципиальный ты наш. Когда Крис накрыло не по-детски, я утащил ее силой, в ту самую комнату, где ты нас потом и обнаружил. Знаешь, как oна сопротивлялась? У-у-у, дикая кошка. У меня от нее на память вон что осталось, – рывком задирает рукав, демонстрируя два чуть видных полукруглых рубца.
Это укус, что ли???
– У нее в тот момент только одна мысль в голове осталась: свалить домой. К тебе. Если бы ты знал, как меня это тогда выбесило! До красной пелены перед глазами, - смотрю в серые ублюдские глаза этого урода и непроизвольно подбираюсь, как перетянутая пружина, а на плечи плита тяжелая давит, потому что начинаю понимать: в тот вечер происходила какая-то адская хрень.