Нас там нет
Шрифт:
Яша тогда был циничным подростком и не верил, что с бабушки так мало пепла вышло.
Разобравшись понемногу с жизнью в Израиле, они решили похоронить бабушку. А им говорят: нет, у нас полагается еврея целиком хоронить. Чтоб восстал, когда придет Мессия. Надо было нанимать адвоката, который бы изловчился причислить бабушку либо к жертвам испанской инквизиции 1492 года, либо к жертвам Холокоста. Берта, которой тогда было девятнадцать лет и у нее на руках были: инвалидка мама, инвалидка тетя, несовершеннолетний Яша, застенчивый жених и два кота, — выругалась матом и оставила бабушкину жестянку в спальне возле тети-Раиной кровати навсегда.
— Умру, ее ко мне в гроб положите, а пока с нами будет, — сказала тетя Рая, — чтоб они
Конечно, обидно, что не удалось ихней бабушке лежать в священной земле Иерусалима, но в тель-авивском вертепчике оно не так уж плохо, даже веселее будет.
— Вы так будете смеяться, что не пожалеете двадцати копеек, — говорила тетя Рая, Берто-Яшина мама, которая работала уборщицей в кинотеатре. Это про комедию или где поют. Дальше было про плакать, это тоже двадцать копеек. А вот про иностранную жизнь было дороже: у вас так дух захватит на весь фильм, что не пожалеете даже тридцать копеек.
24
Пицкале кд'oйшим — чуть-чуть святой ( идиш).
Тетя Рая любила пересказывать фильмы: он ее вынес на руках из моря, они всемером скакали на конях и палили из пистолетов (любимое Яшино кино), но она умерла, а он горевал и построил замок, они сбежали в лес, она спрятала ожерелье, и у них было наводнение, а его отец приходил с того света, потому что ему налили в ухо яд, она была принцесса, но долго об этом не знала, потому что жила в деревне… Этот мир вертелся перед тети-Раиными глазами каждый день, и ей некогда было горевать про собственную жизнь.
У худой тети Раи было много разного для горевать.
Конечно, ее толстые родные устраивали ей много цореса и шайсе.
Берта плохо училась, воровала тесто и мясо из супа, когда оно там бывало, била всех во дворе, и родители битых приходили жаловаться ихней бабушке, которая сокрушенно качала головой и делала вид, что совсем по-русски не понимает.
Яша был занят на войне даже за обедом: стрелять дых-дых-дых с полным ртом каши или капусты — это он умел. Яша пропадал, его искали всем двором, иногда даже с милицией, когда он уходил к вонючей речушке партизанить.
Ихняя бабушка свою дочку тетю Раю не уважала, попрекала неудачным мужем и горевала про удачного своего, которого «ранило уже в Берлине, и он упал в лестничный пролет».
К тому же они были нищие евреи, а сами знаете, находились соседи, которые обзывали их жидами, или грязными жидами, или грязными толстыми жидами, и даже мой дедушка, который таких увещевал строго, не мог помочь. Таких надо бить, но мой дедушка был старый и хромой, а сосед чемпион Узбекистана по боксу инженер Бергсон много работал и редко такое слышал. Конечно, при нем старались не злобничать и его жену Римму не ругали жидовкой еще потому, что она была родильный доктор, а это всем пригодится. Но когда Бергсон об этом узнавал! Он благородно свирепел и даже один раз свалил Васиного папу с лестницы!
Короче, среди уборщицкой работы в больнице, еще где-то и в кинотеатре, сами понимаете, какая была лучше.
Бесплатно смотреть кино самой, пускать нас летом бесплатно на утренники, когда можно эти десять копеек потом потратить на мороженое, и еще три копейки останется.
История любви тети Раи была как в кино за двадцать копеек: где-то в Украине у ней был муж. Говорят, он даже наезжал в Ташкент, тогда Берту и Яшу наряжали в чистое, и они ехали на троллейбусе с ним встречаться. После Берта насупленно молчала, а Яша… Да что с Яши-маленького возьмешь? Палил из пистолетика и называл его Одиссеем.
К нам во двор этот муж никогда не заходил, ихняя бабушка его не выносила и даже обещала ошпарить из чайника,
А потом тетя Рая ходила по соседям одалживать для него деньги на обратную дорогу.
Плач по тете Рае, зихрона левраха [25]
Так вот, умерла тетя Рая!
Похоронили ее и в гроб засунули тайно коробочку с прахом бабушки. Так что обе они теперь в небесном Ерусалиме на лужайках сложа-ручки-сидят.
25
Зихрона левраха — благословенной памяти ( иврит).
А мужа тети-Раиного туда не пустят им глаза мозолить и яблоки клянчить. Когда в Израиль собрались, надо было от него гет [26] получить, да где его искать под заборами-то в далекой Украине? За серебряные подсвечники оформили его скоропостижно скончавшимся.
Ха, скоропостижно, да он давно скончался… Этот шлёпер, [27] бедные его родители, спился и пропил душу, жену, детей, родительские благословения и одобрение соседей. Всю теть-Раину жизнь пропил. Негодящий был мужичонка.
26
Гет — еврейское религиозное разрешение на развод от мужа ( иврит).
27
Шлёпер — допивающий остатки из рюмок и кружек в шинке-пивнушке ( идиш).
Как жила тетя Рая? Руки у нее болели зимой, три места убирала: соду в ведро — и скрести голубые стены щеткой. Зато ногти как полированные. У нее был ситчик в стопочках в коробке — все Берте шить. Иногда моя бабушка уговаривала и шила самой тете Рае. Помню, у нас дедушка нашел красивую пуговицу, под нее теть Рае платье сшили — как брошка, красовалась пуговичка. Мне до сих пор стыдно: так жалко было пуговицу отдавать, рыдала прям, мелочная моя душа.
А бабушка Берто-Яшина тетю Раю ругала: за мужа-шлемазла [28] непутевого, за Яшкины двойки, за Бертино обжорство, за то, что когда-то техникум не закончила… Плакалась мужьей фотографии — бидне [29] у нас дочки. У бабушки на краю земли в Барнауле еще одна дочка была, образованная училка, но хромая, без мужа родила. И вообще после бабушкиного мужа, которого «ранило уже в Берлине, и он упал в лестничный пролет», не было годящих мужиков, шваль одна, а до Бертиного бабушка не дожила — мечта, а не мужик! Хоть внучке повезло.
28
Шлемазл — недотепа, придурок, неудачник и т. п. ( идиш).
29
Бидне — бедные, несчастные ( идиш).
Зимой тетя Рая ходила в калошах с шерстяными носками. Поэтому ее принимали за узбечку. Берта стеснялась — тут Кремерша в трофейных немецких ботах, АннМихална в полсапожках, а теть Рая в калошах!
А еще тетю Раю пчела укусила, мы все три дня ходили диспансер мыть за нее.
Тетя Рая не разрешала бабушке Берту и Яшу драть. На что бабушка возражала так: если бы она Раю драла, та была бы докторшей замужем за начальником.
— Мамен, ты ж мне сама не дала в партию вступить! Я, мож, уже секретарем была, — рыдала тетя Рая.