Населенная Антарктида
Шрифт:
– Как чуть не пристрелили?! – Петр Сергеевич впервые проявил эмоции выныривая из глубин терзаемого сознания.
– Очень просто! – Почему-то сейчас Борис с улыбкой вспоминал тот страшный момент, едва не закончившийся гибелью. – Мишка там такой концерт закатил, что я сам хотел его придушить! Отказывался от всего наотрез, кидался на людей, обзывался, пытался задушить! До сих пор удивляюсь, что мы еще живы.
– Ты знаешь дорогой друг, как я тебе благодарен! – Михаил посмотрел на Бориса. Затем продолжил повествование драматического момента. – После того, как на меня нацелили пистолет, я был готов умереть, честно. В тот момент я совсем не испытывал
И еще нельзя забывать про наших коллег. Они знают где нас искать и, возможно, тоже наткнутся на подледные коммуникации и быстро выяснят, что здесь происходит. Какими бы ни были крутыми эти люди, они не смогут пленить всю базу, не вызвав подозрений!
– Вот и правильно! – Несмотря на незавидное положение, настроение Бориса было хорошим, и он был полон оптимизма и решимости. – Сейчас присмотримся, что к чему и рванем отсюда!
– А если не получится? – Димка был подавлен, что сказывалось на его мыслях, утративших оптимизм. – Как ты себе вообще это представляешь?
– Да вообще не представляю, если честно. Но сидеть тут всю жизнь и ждать, когда меня освободят не собираюсь. И ты Дима давай, выше нос, иначе с таким настроем мы точно отсюда не выберемся.
– Я глазам не поверил, когда увидел все это. Думал на съемочную площадку попал. – Ответил Дмитрий и добавил. – Это не просто сверхсекретная военная база. Тут что-то еще.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Борис.
– Каждая военная база принадлежит определенной стране. – Дмитрий поднялся с места и стал ходить по узкому коридору. – Здесь же отдельное государство, о котором никто не знает, со своей рабочей силой и армией, расположившаяся у нас под носом, а мы и понятия о них не имели! Они представляют угрозу. Большую угрозу.
– Ты про пресловутый всемирный заговор? – Михаил залез на второй ярус пытаясь забыть о мучавшей его жажде. – Про рептилоидов, инопланетян еще скажи. Ты же ученый!
– Миша, я не хочу с тобой спорить. Но посмотри вокруг повнимательнее. – Дмитрий развел руками оглядываясь по сторонам, словно глядя сквозь стены ангара. – Здесь готовиться что-то ужасное! Мне по крайней мере так кажется.
– Поэтому, нам тем более надо отсюда быстрее убираться. – Вставил Борис, очень скептически относившийся к подобного рода слухам и никогда не обсуждавший подобных тем. – Лучше скажи, где можно водички попить?
К вечеру вернулись рабочие, шумно ввалившись в жилой ангар. Это была разношерстная, многонациональная толпа. Сразу бросалась в глаза их усталость на лицах, безразличие и обреченность
– Что-то ни одного земляка не вижу. – Сообщил Михаил со второго яруса, разглядывая суетящихся мужчин. Он хотел расспросить у них о работе, условиях труда и о множестве нюансов пребывания в этом месте. Но русской речи так услышано не было. По обрывкам фраз на английском, он понял, что сейчас должны привезти ужин, отчего в животе стало громко урчать.
– Не мешало бы перекусить, – заявил Борис, тоже услышавший про ужин. – Сутки уже голодаем!
В этот момент железная дверь распахнулась, и вошедший мужчина стал громко тарабанить здоровенным черпаком по огромной бочке, возвещая о прибывшем ужине. Услышав громогласный призыв, рабочие поспешили к выходу, неся в руках тарелки.
– Долгожданный ужин! – Борис схватил свою железную тарелку. – Не знаю, чем они там кормят, но перекусить не мешало бы. Пошли мужики!
Борис уверенно направился к двери, чтоб занять очередь, остальные пошли за ним. С высоты своего роста, он разглядел стоявшую снаружи какую-то бочку на колесах с откинутой широкой крышкой. Ловкий мужчина со смуглым лицом и в грязном переднике что-то зачерпывал половником с длинной ручкой и небрежно плюхал в протянутые тарелки, выдавая по два куска хлеба в одни руки в обмен на жетоны. Когда очередь дошла до Бориса, мужчина со смуглым лицом отрицательно замахал рукой, в которой держал половник, второй закрывая крышку.
– Что значит «нет»?! – возмутился Борис, на что тот ответил на ломаном английском, что-то вроде – кто не работает, тот не ест. Заработайте сначала жетоны на еду.
Борис сжал в руке железную тарелку, готовый разбить голову жадного раздатчика, но под пристальным взглядом сопровождавших его автоматчиков взял себя в руки, позволив себе только крепко обматерить всех сотрудников полевой кухни.
– Разгрузочный день, – прокряхтел Петр Сергеевич, тяжело заваливаясь на койку.
– Не переживай, Борька! – Михаил уже лежал на втором ярусе. – Ужин все равно не вкусный.
– Откуда ты знаешь?
– Вон, посмотри, как они давятся.
Борис, стоявший в проходе, посмотрел на рабочих, энергично работавших ложками и быстро разделывавшихся с ужином.
– Ложись, завтра на работу рано вставать. – Михаил повернулся на бок и укрылся с головой. Димка тоже спрятался под одеяло на своем втором ярусе. Петр Сергеевич лежал на спине с открытыми глазами, о чем-то глубоко задумавшись.
– Сергеич, переживаешь? – спросил Борис, усаживаясь на свое место.
– Я не смогу завтра работать, – произнес он бесцветным голосом. – Мне дышать тяжело, не то что…
– Оформим больничный, – мрачно пошутил Борис.
– Простите меня за то, что все так произошло, – Петр Сергеевич медленно повернул голову и Борька увидел слезы в его глазах. – Зачем я вам позволил спуститься туда? С самого начала было ясно, что это не природный объект!
– Ты это брось! Нюни распускать не позволю! А будешь прощения просить, точно не прощу!
– Правильно! – раздался Мишкин голос из-под одеяла со второго яруса. – Чтобы Сергеич больше ни слова от тебя на эту тему не слышал!