Населенный призраками
Шрифт:
– Когда малыш делает это сам, это помогает развитию мелкой моторики, – сказала мать немного отвлеченно. Она рассматривала кухню, наклонив голову. – Фрэнк, мы уверены в этой плитке «под кирпич»?
– Так ты же сказала, что это – классика, – ответил отец Хендрикс.
– А теперь я думаю, что это скучновато. – Мама взмахнула вилкой. – Как насчет чего-нибудь цветного?
– У нас есть еще четыре спальни и две ванные комнаты, Диана. А с этим, думаю, нам придется смириться. – И, обращаясь к Хедрикс, добавил: – Итак. Как первая неделя в школе?
– Хорошо, – сказала она,
– В самом деле? – Мама изучала ее, между бровями пролегли морщинки. Ее голос звучал непринужденно, но Хендрикс было не обмануть. – А почему на удивление?
Она, скорее всего, думала, что Хендрикс не заметила взглядов, которыми они с отцом обменялись. Они не говорили с ней об этом, но она догадывалась, что они думают, будто ей еще слишком рано начинать ходить на свидания.
«Вам не нужно беспокоиться об этом», – подумала она.
– Познакомилась с кем-нибудь интересным? – спросил ее отец, делая глоток вина.
Хендрикс бы застонала, но у нее было слишком хорошее настроение. Вместо этого она клацнула вилкой так, что горох выстрелил с ее тарелки и приземлился в груду картофельного пюре.
«В десяточку», – подумала она.
– Именно. С интересным, – ответила она.
Мама начала было что-то говорить, но затем просто сжала губы, и Хендрикс знала, что она не могла заставить себя спросить: «Ты познакомилась с парнем?»
Она в смущении отвела взгляд. Это что, настолько очевидно? Сегодня утром в столовой она все прокручивала момент, когда лицо Коннора нервно перекосилось, прямо перед тем, как он пригласил ее на свидание, и как она его отморозила, сказав, что ей нужно немного подумать, прежде чем дать ему ответ.
Она и не собиралась говорить да. Сказать «да» было плохой идеей – с какой стороны ни посмотри. Но это не значило, что она не могла наслаждаться хотя бы этим периодом отношений – когда еще ничего не случилось, пока никто ничего ни от кого не ждет. Она знала, что как только скажет Коннору, что не может встречаться с ним, все будет кончено. Ей надо успеть насладиться, пока это возможно.
– Слушайте, на самом деле у меня просто куча домашки, – сказала Хендрикс, хватая свою тарелку и отодвигаясь от стола. – Я, пожалуй, доем у себя наверху.
– Хочешь, я принесу тебе чаю? – крикнула мама, когда Хендрикс вышла из столовой.
У Хендрикс было ощущение, что мама собирается принести чай независимо от того, что она скажет, вероятно, представляя их двоих, лежащих поперек кровати за «серьезным разговором» о свиданиях и мальчиках. Неожиданно в горле образовался ком.
– Не стоит, но все равно спасибо. – А потом она пошла в свою комнату и закрыла за собой дверь.
Поставив тарелку с обедом на комод, Хендрикс подняла сумку с книгами и швырнула ее на кровать. Она и в самом деле решила сделать домашнее задание, хотя его было пока еще не так много. Большинство учителей сказали, что она должна просто слушать лекции и стараться поспевать за всеми.
Вместо этого она
Это была футболка Грейсона. По крайней мере, раньше. Он отдал ее Хендрикс в прошлом году, после того, как один из его приятелей случайно разлил пиво прямо ей на блузку. Даже сейчас, после всего, что произошло между ними, Хендрикс было больно отказываться от этого.
Она не хотела, чтобы Грейсон вернулся. Но это не означало, что иногда она не скучала по нему. Вернее, не именно по нему, а по тому, каково это было – быть с ним.
Какое-то время у нее был человек, который любил ее больше, чем кто-либо еще. У нее был человек, с которым можно было гулять по вечерам в пятницу, тусоваться на вечеринках и который звонил ей перед сном. И это было классно. Она скучала по всему этому. Она поднесла футболку к лицу и вдохнула. Ткань все еще немного пахла древесиной и чистотой, как сам Грейсон.
На секунду – всего лишь на одну секунду – она подумала, что было бы, если бы она сказала Коннору «да».
Куда бы он повел ее на свидание? В какое-нибудь старомодное кафе, куда парни водят девушек, чтобы выпить по молочному коктейлю? Или такое случается только в кино?
Хендрикс покачала головой, внезапно испытав отвращение к себе. Что с ней не так? Она только что окончательно избавилась от Грейсона. Неужели она действительно сидела здесь с его старой футболкой, чувствуя себя расстроенной и опечаленной из-за того, как все было раньше? Неужели она так быстро захотела снова вляпаться в нечто подобное?
«Нет», – решительно подумала Хендрикс. Она не хотела этого ни в коем случае.
Ей нужно отвлечься, чтобы абстрагироваться от навязчивой идеи. Она бросила футболку обратно в шкаф и вывалила новые учебники, тетради и ручки на выцветшее покрывало.
«Французский», – подумала она, подтягивая учебник поближе. Она будет учить французский.
Ее взгляд расфокусировался, пока она листала страницы, пытаясь найти главу, о которой они говорили в классе.
Хендрикс не смотрела в окно, но боковым зрением видела прозрачный тюль. В тот момент, когда она начала читать, она увидела (готова была поклясться, что увидела), как шевельнулась занавеска, словно пытаясь дотянуться до Хендрикс. Но, развернувшись, девушка обнаружила, что ткань абсолютно неподвижна.
По коже пробежал озноб.
«Там ничего нет», – подумала она, чувствуя себя глупо.
Но еще какое-то время продолжала пялиться на нее. На всякий случай. Это была белая занавеска из тонкого материала, пропускавшего солнечный свет. Но сейчас солнечного света не было, только глухая тьма. Это навело Хендрикс на мысль о саванах, используемых для обертывания трупов. Сама того не желая, она вообразила пятна крови и широко раскрытый рот и похолодела.
Где-то в глубине души она была убеждена, что занавеска все-таки потянулась к ней, но, как только она обернулась, чтобы взглянуть на нее, снова застыла. Это была глупая детская мысль, и Хендрикс поневоле смутилась. Но «раздумать» уже не получалось.