Населенный призраками
Шрифт:
То, что она увидела, заставило кровь застыть в жилах.
Ее отражение снова было нормальным. Волосы не были выстрижены. Они все еще были скручены в пучок, немного растрепанный после того, как она покопалась в нем пальцами, но сама гулька была на месте. На лице не осталось никаких следов маркера, по щекам не текла кровь. Все выглядело так же, как обычно.
– Нет, – выдохнула Хендрикс, наклонившись ближе к зеркалу. Она провела руками по лицу, по губам, распустила волосы дрожащими пальцами. – Ты не понимаешь, секунду назад все выглядело по-другому.
Папа
– Что выглядело по-другому?
Горло перехватило. Она не хотела признаваться в том, что увидела. В том, что она думала, что увидела. Это было слишком безумно, чтобы произнести вслух.
– Не знаю, – пробормотала она, скручивая волосы обратно в пучок.
Отец явно пребывал в сомнении. Неловко замявшись, он сказал:
– Терапевт говорил, что такое может произойти, помнишь? Примерно сорок процентов людей с посттравматическим стрессовым расстройством испытывают слуховые или визуальные галлюцинации.
– Господи, папа, у меня нет посттравматического стрессового расстройства, – слабым голосом сказала Хендрикс. – Это была игра света или что-то в этом роде.
– Я знаю, ты сказала нам, что не хочешь ни с кем говорить о том, что произошло, но, возможно…
– Я в порядке.
Наступила долгая пауза. Отец Хендрикс, похоже, вел какую-то внутреннюю борьбу с самим собой.
За последние несколько месяцев слово терапия использовалось довольно часто. Хендрикс сказала своим родителям, что она не хочет сидеть на кушетке у какого-то старика и говорить о своих чувствах, она даже не знает, с чего начать, и родители на какое-то время согласились позволить ей попытаться справляться с ситуацией самостоятельно. Но Хендрикс понимала, что они не особо уверены, что это решение правильное. Иногда она и сама не была в этом уверена.
– Ладно, – наконец сказал отец. – Просто постарайся немного отдохнуть.
Хендрикс услышала и то, что он не произнес. «На этот раз пусть идет как идет. Но если это повторится снова, мы привлечем и маму, и врачей, и лекарства по рецепту».
Она с трудом кивнула, уставившись на отца в ожидании, когда он выйдет в коридор.
Закрыв дверь, Хендрикс увидела, что нож для стейка все еще торчит в древесине.
Глава 7
Следующим утром Хендрикс спешила вниз по лестнице, в то время как ее родители собирались на работу. Она слышала их голоса за закрытой дверью.
– Кто-то должен поговорить с ней о ее тревожных состояниях, Диана, – говорил отец.
– Я просто не знаю, должны ли это быть мы, – ответила ее мама. – Я все еще думаю, что психотерапевт…
Хендрикс поторопилась спуститься по лестнице, упустив остальную часть их спора. Ей не нужен был психотерапевт, и она решила, что единственный способ избежать столкновения – это не встречаться с родителями. Она схватила яблоко из вазы с фруктами на кухне и быстро написала записку.
«Обещала
встретиться с ней перед школой.
Увидимся позже!»
Это была ложь, но лучше уж так. Ее родители будут рады, что у нее есть Порция. Она сунула яблоко в рот и, сжав его зубами, набросила пальто и выскочила за дверь.
День был пасмурный и ветреный, но теплее, чем когда она впервые попала сюда. Было достаточно тепло, чтобы Хендрикс могла не застегиваться, наслаждаясь ощущением легкого ветра на горячих щеках.
Кто-то шел прямо перед ней, склонив голову так, что она не могла видеть его лицо.
Она шла за ним полтора квартала, прежде чем узнала черную одежду и стрижку в стиле ретро. Это был тот самый парень – тот, что курил у ее бассейна после вечеринки и не назвал ей свое имя.
– Эй! – крикнула она, сорвавшись на бег, чтобы догнать его. – Погоди!
Он застыл. Заколебался, но так и не обернулся.
– Ты следишь за мной или что-то в этом роде? – пошутила Хендрикс, пихнув его плечом.
Он дотронулся до руки, как будто ее легкое нажатие плечом могло действительно сделать ему больно. С настороженным выражением лица он указал подбородком на ветхий дом, стоявший на углу.
– Я же говорил, мы соседи. Вроде как.
«Точно», – подумала Хендрикс, кивая. Она вспомнила, как он говорил что-то о том, что живет в доме прямо за ней.
– Может, нам стоит соорудить телефон, который делают из пустых жестяных банок? – пошутила она. – Знаешь, как в старых телешоу? Соединяешь консервные банки нитками, и получается… что-то получается, короче.
Она осеклась, нахмурившись. Он снова зашагал, отвернувшись от нее.
– Ага, как скажешь, – ответил он.
– Это была шутка, – сказал Хендрикс, снова догоняя его. – Потому что сейчас у всех есть мобильные телефоны. Зачем бы тебе мастерить телефон из жестяных банок?
– Не у всех есть мобильный телефон. – Он сделал ударение на слове «все» и бросил взгляд в ее сторону, явно показывая, что она ляпнула бестактность. Она почувствовала, что покраснела.
– Извини, – пробормотала она. Хендрикс не совсем понимала, почему он так холодно разговаривает и за что она извиняется. Вчера ночью он был более приятным в общении.
Она прочистила горло, решившись на еще одну попытку.
– Что-то я не видела тебя в школе.
Он слегка нахмурился.
– Ну, я могу придумать десяток тысяч других мест, в которых предпочел бы очутиться вместо этой чертовой дыры.
– Ого, парень, который одевается во все черное и ненавидит школу. Оригинально.
– Не знал, что меня будут проверять на оригинальность в это прекрасное утро четверга. – Он остановился и повернулся к Хендрикс, пытливо взглянув на нее своими темными глазами.