Наш человек в Мьянме
Шрифт:
С тех пор, когда с ректором кто-то заводил разговор о русском языке и о содействии в его распространении в Мьянме, она еще долго всем видом демонстрировала, что эта тема ее не особенно интересует. А русский язык в этом университете так и остался вариться в собственном соку: последний русский преподаватель здесь был еще во времена СССР, а многие педагоги с этого факультета искренне уверены, что имя русского поэта Пушкина — Ас.
На собственном опыте
Мои ботинки
Ах, какие у меня были шикарные ботинки! Мягкая светло-коричневая кожа,
А потом в Мьянме я очень быстро разучился ходить в ботинках, потому что в шлёпках-панат нога чувствовала себя гораздо удобнее и не прела на жаре в тесной обуви. Ботинки я надевал и надеваю в Мьянме очень редко, только если надо идти на какую-то встречу или церемонию. Но торжественность момента заставляет выбирать черную обувь. Стильные светло-коричневые ботинки постепенно превратились в наглядное пособие для рассказов, в чем по Москве принято ходить летом. Надевал я их, может, раз в три месяца, а потом ставил на место в стеллаже для обуви.
Так прошло полтора года. Я ходил по Мьянме в тапках. Ботинки покоились на стеллаже.
В сезон дождей мьянманцы обычно особенно внимательно стараются контролировать содержимое платяных шкафов, но все равно там надолго поселяется мерзкий спертый запах. Кроме того, в любом закрытом пространстве тут же заводится плесень, которая особенно любит изделия из кожи. Как-то во время сезона дождей я положил в шкаф кожаный ремень и забыл о нем. Когда через неделю я нашел его, он был весь белый от плесени, а металлическая пряжка сияла синевой. Именно поэтому в сезон дождей мьянманцы предпочитают хранить одежду на открытом воздухе: все равно она после стирки сохнет несколько дней. А уж если все-таки они ее кладут в шкаф, то обильно засыпают нафталином. Считается, что на нафталине плесень не растет. Тот факт, что от нафталина мрут не только мухи, мьянманцев почему-то не пугает. Поэтому в сезон дождей мьянманские автобусы часто пахнут не только спертым духом платяных шкафов, но и канцерогенной бытовой химией.
Мои ботинки демонстрировали редкое исключение из правил. Они стояли на открытом воздухе, поэтому и не думали покрываться плесенью. Интерес к ним проявляли разве что бегающие по дому ящерицы, но и они не воспринимали ботинки, например, как место для жительства. Муравьи тоже обходили стеллаж для обуви стороной.
Собственно, мьянманцы, если говорить об угрозе для одежды, боятся не муравьев. Есть еще большая опасность сохранности рубашек и юбок, которая по-мьянмански называется «ча». Когда говорят о термитах, обычно представляют себе сооружения типа каменных башен в африканской саванне. Но мало кто знает, что термиты вполне могут жить, и не производя на свет этих архитектурных уродств. На свете много шкафов и паркетных полов, в которых можно прогрызть удобные норы.
В сезон дождей эти мелкие белесые существа активизируются, обильно плодятся и переползают с места на место. Я видел, как вереница из тысяч этих созданий меняла дислокацию с потолка на пол. От множества тушек на стене остается коричневатый след как от ржавого ручейка, а сама толпа термитов прет к намеченной цели неудержимо и мощно. Если на пути встречается препятствие, то у термитов обычно появляется широкий простор для мечты и для жизни. Если это препятствие можно прогрызть — они прогрызают его насквозь и идут дальше. Я как-то в этом убедился на своем
Пока ты не сам столкнешься с этими мелкими тварями, рассказы об их проделках вызывают исключительно улыбку. Скажем, один из моих знакомых рассказывал, как на кухне на него напал посудный шкаф, много лет спокойно висевший до этого на стене. Шкаф был деревянный, гладкий и красивый, и хозяин им гордился до тех пор, пока в один прекрасный день этот шкаф не прыгнул на него со стенки. Вслед за этим со стены посыпалась труха, и оказалось, что задняя деревянная основа шкафа была настолько изъедена прожорливыми ча, что превратилась в прах. При этом спереди шкаф никогда не менял своего вида, и именно такой, гладкий и красивый, он внезапно чуть не прибил своего хозяина.
Другой мой мьянманский знакомый сокрушался, что у него раньше был русско-мьянманский словарь, но теперь его нет — весь съела ча. Третий заметил что-то непонятное с паркетным полом: доски в нем стали вдруг ходить ходуном. У четвертого ча напали на бельевой шкаф и устроили пир духа, прогрызая насквозь лежащие стопкой простыни. У пятого они во многих местах перегрызли в стене провода, и электрическую разводку во всей квартире пришлось делать заново. У шестого… неважно, что было у шестого, все равно нашествие ча ничем хорошим для него не кончилось.
Список событий, связанных с появлением ча, в Мьянме могут продолжать бесконечно. Причем эти существа обычно обнаруживают свое присутствие тогда, когда они уже что-то испортили до состояния полной негодности. А травить их — занятие довольно бесперспективное, потому что любую газовую атаку они спокойно переждут в норе, прогрызенной в каком-нибудь дорогом вашему сердцу деревянном изделии. При этом престижные кондо они любят гораздо больше, чем дешевые мьянманские квартиры: в кондо обычно паркетные полы и много вкусной новой мебели.
Именно поэтому я периодически брал в руки ботинки и смотрел — может они уже давно съедены прожорливыми ча. Ботинки выглядели как новенькие. С чусвтвом глубокого удовлетворения я ставил их на место.
Однажды, в разгар сезона дождей, мне позвонил мой друг Чжо.
— Сегодня новый министр улетает с визитом в Японию, — сказал он. — Я еду в аэропорт на проводы. Поехали вместе? — А что я буду там делать? — спросил я. — Да ничего. Просто посидишь со всеми в ВИП-зале. Может, министр задаст тебе какой-нибудь вопрос. — Но я не похож на японца, — возразил я. — Японцев он в ближайшие дни еще насмотрится, — философски заметил Чжо. — А вот русских он там точно не увидит…
Я выглянул в окно. Там было пасмурно и шел тропический дождь. В квартире было темно, неуютно и пахло сыростью. В сезон дождей многие мьянманцы жалуются, что у них темнеет в глазах, и списывают это на какую-то неизвестную науке инфекцию, хотя ясно, что и без инфекции под темными тяжелыми тучами белого света явно недостаточно. В разгар сезона дождей в Мьянме темно и неуютно везде, и сыростью пахнет тоже повсеместно.
— Хорошо, — сказал я. — Заезжай за мной. Надеюсь, галстук не надо? — Нет, офисная рубашка с длинным рукавом будет в самый раз, — сказал Чжо. — И ботинки! Обязательно ботинки! Никаких тапок!