Наш десантный батальон.
Шрифт:
Саша Руденских привезли пополнение на третий батальон, им дальше следовать в Бараки, тогда я первый раз это название услышал.
Пополнение в семерку там же на вертолетной площадке я у них забрал и этими же бортами в обратную дорогу.
Переспали на вещмешках на пересылке в Кабуле, утром как положено зарядка, марш-бросок к самолетам и РБ-1, у летунов глаза на лоб:
– Вот летехе делать не хрен. Садись. Полетели.
Смотрю, десантный старлей подбегает:
– Вы на Кундуз?
– Да. Только там десантуры
– А мне сказали, там седьмая рота осталась…
– ??? Я командир третьего взвода, а ты кем?
– Зам по ВДП. Мирджапаров Фазыл.
Прилетели в Кундуз. Я к вертолетчикам, борты на Имам-Сахиб заказал. Сказали - жди. В течении трех суток. Все задействованы на дивизионной операции.
Считаю - пятьдесят семь человек: из них два офицера, один АКС и два пулеметных магазина, две РГДшки, сухпай на сутки, у Фазика четыре пузыря водки - продержимся. Созвонился через дивизию с ротой, и на обеспечение в дивизии встали. Но знаете, как "чужие" - никогда никому не нужны, пока сам о себе не напомнишь. На хлебзаводе и продскладах получили все необходимое для роты. Начали ждать вертушки. Обосновались на развалинах бригады, никого не хотелось напрягать своим присутствием. В глиняных "мазанках" вроде даже ничего, жить можно. К вечеру мне хреново стало, Фазик мне:
– На, водки глотни, она все лечит, полегчает.
Полегчало. Через пару часов моча красная, зрачки желтые. Желтуха.
На следующий день, 23 декабря 1981 года, нам выделили две пары вертушек на пару часов. С Фазиком разделились. Я летел в первой, он на второй, с интервалом минут в двадцать. Встречая нас, на забор повылазила вся рота. Вертушка зависла, мы все посбрасывали в плащпалатках, а потом и сами выпрыгнули. Правда для меня любое встряхивание боком выходило, в боку ухало и екало. Потом шаг в шаг к проему в стене, чтобы на растяжке не повиснуть. Пока вторая партия молодых подлетала я успел только Саше Портнову обстановку обрисовать, оружие скинуть, и на второй паре уже улетал опять, перекладными, через Кабул, на Гардез, но уже "желтушником", за документами. Потом пересылка, инфекция. Самарканд. Тогда желтушников всех в Союз отправляли.
А рота, с молодым пополнением, готовилась совершить марш одна, с севера на юг.
Как проходил марш роты знаю по рассказам: без ЧП, через зимний
Саланг, в январе - одни сумасшедшие в это время проходят.
Александр:
_ЖЕЛТУХА_
За те полчаса, пока очередная пара вертушек с Фазылом прибывала в роту, Миша Азизбаев дал мне грамм двести мумия:
– Санек, разбавляй грамм на литр кипятка и побольше сладкого.
Пашка Пятлин:
– На гранаты, ты же без оружия, когда надо выбросишь…
Дима Ветошкин:
– Выздоравливай, мы тебя ждем!
Саша Портнов дал удостоверение личности, бумаги и документы в бригаду, обнялись на прощание, с Мишкой уже судьба нас больше не сводила. Солдатский бушлат,
РГДшкой, шапка и панама - весь мой нехитрый скарб для поездки в
Союз. Вертушки были уже на подходе…
Так получилось, что ждать в Кундузе пришлось не более часа,
"борт" уходил на Кабул, на Военный Совет Армии командование дивизии улетало, полковники в гермокабину, а мы, "челядь", и так сойдет…
К вечеру на вертушках добрался до Гардеза, вместе с новым начальником разведки летели. Всю дорогу он мне жаловался, как он, начальник штаба батальона будет рулить разведкой бригады:
– Ну, как - же я? Я ж ничего в разведке не смыслю, да и НШ батальона я всего три месяца в Союзе пробыл, и ротным не был.
Взводным был, потом в операторы перешел. Графика у меня хорошая… карты я хорошо рисую.
– Но Вы же сами согласились на эту должность.
– Да, дурак был, романтики захотелось…
Потом, в 83-м, при редких встречах уже "пообтерся" с разведротой
– авторитет как разведчик приобрел и "не только кровью…"
Я по знакомой мне тропе от вертолетной площадки в штаб бригады.
Сдал документы, оформил свои и на доклад к НШ. Смотрю, а должность у меня в удостоверении - "Командир комендантского взвода 56 ОДШБр".
– Товарищ майор, тут ошибочка, наверное, я в бригаде-то в общей сложности за полгода с недельку-то всего и был, а остальное время в семерке.
– Веревкина ко МНЕ, живо!
– Ты че это, капитан, опять за старое взялся, баловаться под замену начал, я тебе старенькое напомню, сучий потрох…
Я стою, только глазами луп-луп. Какие-то "тайны мадридского двора". Что-то со штатной дисциплиной связано… Мне:
– Когда уезжаешь?
– Завтра, первой парой.
– Где остановился?
– Еще нигде. У лейтенанта Юрченко переночую.
– Хорошо, документы тебе СПНШ принесет в палатку. ПОНЯЛ… капитан?
– Так точно.
Масливец в напутствие дал банки три сгущенки, да еще по мелочевке
– колбасы, сыра, "Си-Си", парочку апельсинов - как никак Новый Год на носу.
Иду к Глебушке Юрченко в палатку, дежурный по роте проводил. В палатке, кроме офицеров, курсант на койке отдыхает.
– Глеба, ху из ит?
– Да курсант из ВИЯ - стажеровщик, с нами ходит.
Подвалили Толик Виноградов, Боря Жарких - однокашники. Я первый в
Союз еду. Потолмачили, новостями поделились.
Толик:
– Санек, ты помнишь, препод по тактике у тебя с Глебом был - полковник Блохин? Сейчас в Кабуле в Академии советником, тактику читает, живет в "Советском районе" - всех нас в гости приглашает…
Им же водку без ограничений. Посидели у него, Киев повспоминали…
– Да, Толян, счас все бросим и помчимся…
Борька:
– Ребята, третью роту в училище помните, старше нас на год, ротный - Востряков, два брата Шакаловы. С Генкой в Баграмском разведбате встретились, оба здесь… несладко им там. Да и нам тут невесело. 2400 над уровнем, ни зелени, ни деревца - одни камни кругом, холод собачий…