Наш друг Димка
Шрифт:
полковника, а это моё фактическое звание, находился иногда
среди них.
Суть не в этом, а в том, что вот там-то я и познакомился с
одним офицером и его семьёй. Вот этот Павел – сын того офицера,
с которым мы как-то сошлись и подружились.
Сейчас уже многое не секрет, а скоро будет их ещё меньше, но
военным тогда пришлось туго. У большинства-то с головой всё
– 135 -
было в порядке, а тут такое… «Кому присягу давал? Кому
Кто мне деньги платит? В кого стреляю? Кто в меня стреляет?»
Одним словом, тяжело им было.
А работу делать надо! А с оружием делать должны работу люди
какие?.. Правильно – психически устойчивые. Приказ отдавать –
это одно. Получать – другое. Да и отдавать-то… тут знаешь… не
тому не тот приказ… всякое могло быть.
А потом стали эти люди воевать по контракту. Что такое «по
контракту», думаю, понимаешь. Тут тебе ни… Одним словом, тут
тебе одно: «приказ – выполнение».
У кого не получилось – ушли. Кто остался – решили как-то
себя обеспечить. Рвались стрелять хоть куда, хоть в кого.
У нас ведь нет такой науки и не было, мы даже и вопрос
никогда не рассматривали, что психически здоровый человек
может в другого стрелять за деньги. За Родину – да! За Свободу –
да! А за деньги… не было такой науки.
…Вот у этого офицера и была мечта – заработать денег,
построить дом и жить в нем с женой, дочкой и сыном. Жить как
все люди. Но время такое попалось, что деньги заработанные
дешевели на глазах. Рвал себя, но построил дом. Небольшой, но
построил. Вернее, недостроил… и уехал опять. Чтоб вернуться и
достроить. Но не вернулся.
Жена – туда, сюда. Не мне тебе рассказывать.
Друзья мужа – «да мы… да всегда… брат!..»
Это ты тоже знаешь.
В итоге – баба с двумя детьми в недостроенном двухэтажном
доме, а вокруг никого, кто бы хотя бы слышал, что она говорит…
о чем она говорит им… тем, кто её слышать должен.
Нырнула в своих детей, в работу… Всё как у всех!
Прёт этот воз. Молчит. А как закричишь – губы закушены.
Допёрла детей до взрослости.
Девка в институт поступила. Правда, потом бросила, но это уже
другое.
Павлу – специальность, да не одну, в руки дала.
А тут у детей… А как у детей, сам знаешь. Своя жизнь у них
началась. Девка замуж вышла, пацана родила. Там своя семья –
свои законы.
Пашка? Ты видишь сам. Кстати, не курит, не выпивает,
спортсмен. Под два метра. Симпатичный. На гитаре, на фоно к
тому же играет. Где-то там в ансамблях. Толком не знаю…
Одним словом, –
– 136 -
От армии прятался.
А тут так случилось, что сошлась она с мужиком каким-то. А у
того – тоже дом, жизнь своя. Она к нему жить переехала, и остался
Павлик один в двухэтажном доме хозяином.
Естественно, там какая-то девка появилась. Любовь-морковь.
Потом другая! Потом третья!
Слова ему не скажи – «Сам с усам. Умен и приятен».
Мать махнула рукой на все, говорит: «Вы хоть дом-то
оформите, да хоть как-то разберитесь с ним между собой. Отец для
вас себя порвал». А тем не надо, некогда. У одной детки у другого
девки.
…И тут у Павлика – новая любовь. Девка из Москвы. Для
отмазки от армии очень даже удобно. В Москве у неё квартира, от
бабушки досталась. У мамы девки – своя квартира где-то рядом.
Пашка к ним, как к себе домой, стал ездить.
Мать – ему: «Работать надо, дом достраивать, жить пора,
хватит собак гонять».
А ему… – любовь! Понимаешь!
В итоге. Женился он. Забеременела девка.
Какая в Москве беременность? Перебралась к нему.
Московскую квартиру решили сдавать, а на эти деньги жить.
Мама стала приезжать. Потом и мама оказалось беременной.
Работу тут нашла. Тоже прописалась, понравилось ей – не в этой
Москве грязной. Водопровод в дом провели. Кое-что поделали еще
по мелочи в доме-то. Дом оформили. И тут девка на развод подала.
Повод был, не был – не знаю.
Паше – фиолетово.
А вот тут… и оказалось, что в собственности дома и земельного
участка Пашке с сестрой и матерью, на всех троих, приходится
пять процентов от общей стоимости.
А объект неделим. И суд присудил владельцам большей части
собственности выплатить причитающуюся Павлику с сестрой и
матерью сумму. А тех понудил в судебном порядке к заключению
договора на продажу своей части в неделимом имуществе.
Вот и всё!..
– А юристы-то что говорят? – мне было непонятно всё это.
– А юристы говорят, что «мы слуги закона, и, как все слуги у
нас в стране, должны получать больше, чем хозяева. Платите». А
чем им платить?
…Мы давай-ка выпьем, да закончу эту историю я тебе тем, чем
марининым и не снилось… – Карл поднял лафетничек.
– 137 -
– Ну и на хрена им этот дом? Бросили в Москве две квартиры,
– сказал я.
– А на суде-то и выяснилось, что нет у мамы с дочкой никакой