Наш секрет
Шрифт:
Весь оставшийся день я усердно лечусь. Ваня приезжает поздно вечером. Ничего не рассказывает, выгуливает Черри и проверяет все ли я таблетки выпила. На самом деле не все, потому что почувствовала себя лучше. Температура понималась, но не критически высокая. Справилась без жаропонижающих.
На второй день я и вовсе забываю о том, что болела. Звоню хозяйке «Плюшка и Ватрушка», сообщаю, что завтра выйду на работу. Дома маюсь от безделья, потому что Ваня взял на себя почти все мои обязанности по готовке, уборке и выгуле собаки.
Это фиаско. Нет, ну правда. Все
На третий день после начала болезни я просыпаюсь первее Ивана. Он приехал поздно вечером. Уставший, голодный. Но, тем не менее, стоял на кухне и старательно готовил макароны по-флотски.
Приняв душ, собираю волосы в пучок. Делаю лёгкий макияж, наряжаюсь. Как же всё-таки меняется гардероб женщины с появлением мужчины. Никакой чёрной одежды и оверсайз. Хочется выглядеть красиво, чтобы Ваня смотрел только на меня одну. Он привлекательный мужчина, любимец женщин. Стоит ему только появиться в обществе, как все дамы от мала до велика сворачивают головы. Так было на Дне рождении Варламова. Даже наши целомудренные женщины косились в сторону чужака. Я думала, что глаза им выколю! А уж когда услышала, что Северов отдыхал с Давидом в обществе некой Кати, то чуть не сгорела от ревности и от мысли, что после меня он касался другой. Знаю, во многом я виновата сама. Сбегая из гостиничного номера, где мы отдыхали с Северовым, я планировала оборвать с ним связи раз и навсегда. От греха подальше.
— Надеюсь ты нарядилась для того, чтобы сдать анализы? — спрашивает Ваня, заглянув на кухню.
Он в костюме и рубашке. Слегка примятой, потому что вчера, когда он вернулся, я крепко его обнимала.
— Доброе утро, — отвечаю невозмутимо. — Кажется, кто-то встал не с той ноги. Тебе чай или кофе?
— Ты не идёшь на работу, — как ни в чем не бывало произносит Северов.
— Эм-м. Вообще-то иду.
— Саша, у тебя была температура сорок и судороги. Я думал, поседею пока скорая приедет! Тогда же пообещал врачу, что, прежде чем ты выйдешь на работу, я отвезу тебя в лабораторию.
— Ваня, я чувствую себя замечательно! Правда! — отвечаю с азартом и тут же переключаю тему на нейтральную: — Так чай или кофе?
— Увольняйся оттуда, — чеканит Северов строго. — Увольняйся и ко мне переезжай. Я, блядь, не могу уже ждать.
Он скрещивает руки на груди, опирается плечом о дверной косяк. Выразительно смотрит и ждёт моего решения.
— В общем, я завариваю кофе, — отвечаю как можно спокойнее.
— Я серьезно, Саша.
— Я тоже. Завариваю кофе. Не чай.
Северов ударяет кулаком о стену и несдержанно ругается, стараясь таким образом привлечь внимание и вернуться к разговору на прошлую тему.
Я отворачиваюсь к плите, выключаю
— Ваня, послушай, пожалуйста меня, — отчётливо проговариваю слова. — Ни о каком увольнении речи нет и не будет. До тех пор, пока…
Услышав громкий хлопок входной двери, я с шумом ставлю фарфоровую чашку на стол. На ней даже трещины появляются.
— Чёрт, даже не выслушал! Упрямый осёл!
Внутри такая ярость поднимается, что вдохнуть нормально не могу. Ушёл, значит. Ну и хорошо. Ну и ладно!
Украдкой слежу за Северовым из окна. Он выходит из подъезда, закуривает и направляется к автомобилю. На окна мои не смотрит принципиально. Спустя минуту, выбросив окурок в подтаявший сугроб — садится в машину и уезжает.
— Саша! Жду от тебя ещё партию трубочек! — выкрикивает Таня из зала.
— Я же недавно вручила тебе!
— А ты что думала? — хмыкает коллега. — Размели! Люди два дня были голодными из-за того, что ты болела. Теперь запасаются впрок.
Да, подменить меня оказалось некому, поэтому кондитерская простаивала все эти дни. Выручка ушла чуть ли не в ноль, соответственно Татьяна не сумела много заработать. За что и сердится теперь.
Тяжело вздохнув, достаю их холодильника заготовки. Сегодня очень активный день. На часах половина пятого вечера, а я пока не думаю заканчивать. Работаю без перерывов и перекусов. Спина покрыта испариной, ноги гудят от усталости.
Выделив минутку, достаю из сумочки телефон и проверяю не звонил ли Северов. Не звонил. Не писал. Даже не думал.
В последние дни мы мало разговаривали. После всех проверок на заводе Ваня приезжал, когда меня уже в сон клонило. Делал что-то по дому, потом мы занимались любовью и быстро засыпали. Всё это время я неустанно чувствовала его нервное напряжение, которое он старался снять с помощью бурного секса и длительных прогулок с собакой. Черри приходила домой с трудом волоча лапами.
«Я освобожусь примерно в семь. Если ты, конечно же, хочешь меня забрать».
Отправляю, прячу телефон и возвращаюсь к работе. Не могу думать о чем-то другом, хотя у меня и без Ивана полно проблем. Нужно заехать к матери в больницу, помочь отцу по дому! Ещё и встреча у Варламовых планируется в это воскресенье. Важно придумать повод, чтобы туда не ехать.
В начале восьмого, обмотав шею вязанным шарфом, я вылетаю на задний двор. С работой справилась на ура, завтра однозначно будет меньше нагрузки. К собственному удивлению, я не обнаруживаю в привычном месте автомобиль Ивана. Не приехал. Не захотел или не смог. И даже не перезвонил. Я злюсь на него в который раз за день. Невыносимый мужчина. Мне с ним сложно. С Костей было легко и понятно, а с Иваном невероятно сложно. Я будто по тонкому льду накануне весны хожу. Медленно, осторожно. Мелкими шажочками.