Наш секрет
Шрифт:
Мать открывает дверь и застывает в дверном проёме. Несколько раз подряд моргнув смотрит сначала на меня, затем на Ивана. Губы трогает лёгкая улыбка. Мама стала гораздо лучше выглядеть. На щеках играет румянец, глаза сияют, а ранее седые волосы теперь выкрашены в каштановый цвет. Симпатично!
— Надо же! Смирнова утверждала, что видела вас в городе, но я ей не поверила, — произносит едва слышно мама.
— Привет… Да, мы здесь всего три дня находимся. Были неотложные дела.
— Как так… Родная дочь в городе и не приходит проведать родителей…
Я
— Отец дома? — спрашиваю невозмутимо.
— Где же ему ещё быть? — пожимает плечами мама и обращается к папе: — Оле-ег!
Пока мы ждём отца, возникает неловкая пауза. Раньше я много-много раз представляла себе, как выскажусь и задам интересующие меня вопросы. За что? Почему? Зачем? Но потом всё это утратило для меня всякий смысл. Не хочу жить прошлым. Хочу, гордо подняв голову, шагать в будущее держа за руку своего мужчину.
— Мы с папой каждый день дома, не считая работы, — горько вздыхает мама и отводит взгляд в сторону. — Это раньше каждое воскресенье ходили на службы и встречи, а сейчас…
Да, община под названием «Школа жизни» прекратила своё существование.
Целитель Михаил находится под следствием. Ему инкриминируют мошенничество, незаконное лишение свободы и умышленное причинение вреда здоровью. После меня десятки членов секты пошли в полицию и заявили о ранее учиненных над ними зверствах. Увы, таких нашлось немало.
Для всех остальных двадцатилетняя жизнь под «наставничеством» Михаила Варламова рухнула в одночасье оставив после себя лишь горечь по утраченному времени. Наверное, очень больно и неприятно осознавать, что всё, во что ты свято верил долгие годы, оказалось бесполезным мыльным пузырём, который в один прекрасный день просто лопнул, ничего значимого после себя не оставив.
Но были и те, кто долго и упорно сражался за судьбу целителя. Устраивал бойкоты и митинги, собирал фото и видеоматериалы, которые подтвердили бы благие намерения Михаила. Постепенно таких становилось всё меньше и меньше. Плавно, но приходило осознание, что созданная целителем община не была ничем большим, чем возможностью заработать на отчаявшихся и сломанных людях.
В прихожей появляется отец. В растянутых спортивных брюках и мятой футболке. Немного смущённый и растерянный, но точно довольный тем, что мы приехали.
Он крепко жмёт руку Ивану, затем обнимает меня.
— Ну, что на пороге встали? Как не свои, а? Проходите в дом!
Я неловко переминаюсь с ноги на ногу и бросаю короткий взгляд на Ивана. Увидев в его глазах полную по всем фронтам поддержку, отвечаю родителям:
— Мы ненадолго. Сегодня ночью у нас вылет. Нужно ещё в приют заехать, добраться до Москвы и собрать вещи.
— Далеко собрались лететь? — интересуется мама.
— В Италию.
Это пятая наша поездка за шесть месяцев. Я видела Испанию, пила коктейли на Кипре, танцевала ламбаду в Бразилии и покоряла
Мать поджимает губы и пытается скрыть разочарование. Долгие годы именно община была центром её вселенной. Теперь она отчаянно пытается найти новую. В лице меня, например.
Осторожно взяв отца под локоть, вывожу его на улицу. За воротами припаркована машина — симпатичная и вместительная иномарка. Да, неновая, но с маленьким пробегом. И куда лучше, чем ржавый папин жигуль восьмидесятого года выпуска, который буквально разваливался на части. Давно хотела порадовать отца, а когда у меня появились деньги, то грех было ими не воспользоваться.
— Ох, Сашка! Но как же?.. Что мне с ней делать? Я же не разберусь! — произносит отец.
В его глазах собираются слёзы, когда я вкладываю ключи в грубые и шероховатые ладони, измученные тяжелым физическим трудом. И пусть мой отец никогда не претендовал на премию «Идеальный родитель», я счастлива, что могу его порадовать просто за то, что он есть.
— Давайте покажу, что к чему, Олег Борисович, — вызывается Ваня.
Мужчины забираются в салон, а мы с мамой остаемся на улице. Лето в этом году выдалось прекрасным. Как под заказ. Теплая, но не слишком знойная погода и почти нет дождей…
— Саш, может всё-таки останетесь хотя бы на обед?
— Нет, мам, — отрицательно мотаю головой. — Правда, нет. Я же рассказывала, что у нас дел по горло и…
— Я была неправа, — мать прерывает поток моих нелепых оправданий. — Он действительно достойный мужчина.
— Знаю.
Я ведь тоже когда-то была предвзята к Ивану. Искреннее и незаслуженно считала его надменным эгоистом и упрямым ослом. Не думала, что он вообще способен на что-то серьезное и крепкое. Но время показало, что Ваня — прекрасный муж, замечательный любовник и мой самый лучший друг. Он старательно учится заботиться обо мне, а я в свою очередь забочусь о нём.
С родителями мы прощаемся сложно. Между нами по-прежнему остается непреодолимая пропасть. Можно попытаться протянуть друг другу руки и ненадолго прикоснуться, но для того, чтобы стать на шаг ближе требуется больше ресурсов и времени. Я к этому пока не готова. Возможно, потом. Позже.
Мы с Ваней едем в приют и застаём роды новой подружки Боно — Хельги. Этот хромой симпатяга за короткое время успел стать отцом в десятый раз. Щенков только и успевают раздавать!
Хельгу уводят в ветеринарный блок и проводят все необходимые манипуляции. Тем временем мы общаемся с Ниной и Леонидом и расспрашиваем как обживаются животные в новых условиях. Когда я впервые увидела обновленный приют, то плакала как маленькая! Большие современные вольеры, теплые вентилируемые помещения для содержания кошек, площадка для выгула и дрессировки собак, изолятор, санитарный блок и чистое сухое помещение для хранения корма. Всё о чем только можно мечтать!