Наша цель
Шрифт:
Если Алекс избегает встреч не только со мной, но и с друзьями, то сейчас я хочу сделать то же самое, потому что как бы они не старались — она фигурирует в разговорах или воспоминаниях и после чего, несколько пар глаз устремляются на меня, словно я должен что-то добавить или завыть на Луну. Собственно, завыть мне действительно хотелось. Лизи и Джаред заняли свои стулья, и от меня вновь не ускользнуло то, что Джаред сразу протянул руку по спинке её стула, показывая свою территорию, следом он склонил голову на бок, посмотрев на жену, дарующем ему взгляд, в котором даже слепой мог заметить блеск. Мой брат явно ляпнул подобную себе хрень, из-за которой улыбка на лице Лизи прибавила блеска глазам. Я терзаю самого себя, когда смотрю на них. Конечно, есть ещё Крис и Ками, но не они были теми, с кем мы делили диван
Какого чёрта со мной происходит, и что я делаю? Эти вопросы я успел задать самому себе не меньше сотни раз, но ответа так и не нашёл. После нашего расставания, я боялся её увидеть, но сейчас желаю этого всей душой, потому что секундная встреча уже случилась.
Что ж мысли материальны.
Услышав приветственный гул друзей, я медленно повернул голову, встретившись с глазами, которые вижу каждый чертов раз, когда закрываю свои. Она другая. Изменённая. Новая. Обновлённая. Это Алекс новой версии. Светлый оттенок волос, которые спадали волнами на одну сторону, едва достигали плеч; белый топ, заправленный в джинсы, открывающие её щиколотки, и под которым нет ничего, заставил меня проглотить слюну и втянуть воздух в лёгкие; открытые туфли на каблуке, благодаря которым её ноги кажутся длиннее и стройнее, но это заслуга не только каблукам, я не вооруженным глазом вижу, как она похудела, у моей Алекс были щечки, сейчас черты её лица острее, розовые губы кажутся пухлее, а глаза больше. Но важно не то, как она изменилась, важно то, что она держит предплечье парня рядом с ней. На вид лет двадцати шести, азиатской внешности, но скорей это смесь национальностей. Взгляды друзей тут же обращаются ко мне, но я делаю спокойный вид и ловлю только один взгляд — Джареда, в котором читается ехидное «Я же говорил». Хочется показать брату средний палец, но я не рискую жестикулировать. Первым человеком, кто подлетает с места и чуть ли не сбивает её с ног, конечно, Лизи, дальше за ней это делает Ками. Они скучали по ней, но лишь я знаю, насколько сильно переплюнул их в тоске по девушке, чья улыбка сейчас направлена в сторону подруг.
— Всем привет, — улыбается Алекс, когда девочки выпустили её из своих объятий, — это Фрэнк.
Парни приветствуют его рукопожатием, протянув ладони через стол и называя свои имена. Последним человеком, кто принимает его приветствие — я. Я снова чувствую пристальные взгляды друзей на себе, но с тяжестью выдавливаю короткую улыбку.
— Том.
— Приятно познакомиться, — вежливо улыбается он, но я чувствую и вижу, как его оценивающий взгляд скользит по мне. Она ему рассказала?
Не особо.
— Взаимно.
Занимая пару свободных стульев, Алекс больше не касается парня, но это всё равно не отменяет того факта, как сильно я вжался в спинку стула. Искоса я бросаю в его сторону взгляд из-подо лба, рассматривая каждую деталь. Самые простые джинсы синего цвета, белая футболка и кроссовки. Абсолютно ничего необычного, и пока парни начинают вести с ним диалог, я понимаю, насколько он прост и одновременно воспитан. В его речи нет пафоса, высокомерия и заносчивости, он смеётся и приветливо улыбается им, что ещё больше меня злит, ведь я желаю другого: чтобы они не приняли его и даже возненавидели. К сожалению, это лишь мои желания и не более, в реальности всё иначе. Им не за что испытывать к нему неприязнь и тем более ненависть. Лизи и Ками слушают Алекс, из речи которой я улавливаю обрывки фраз о работе, журнале, колонке и фотографиях. Я не понимаю и не могу сопоставить один к одному, чтобы правильно понять её, парни сидят ближе и гогочут громче девочек, и это бесит. Но моё сердце начинает разрываться и реветь от радости, когда я слышу следующие слова:
— Мой парень говорит…
Дальше я уже не слушаю, потому что цепляюсь лишь за три слова. На лицах парней чёрным по белому отражается удивление, но я больше не смотрю на них. Я смотрю на Алекс, которая улыбается Фрэнку, обвив его руку своей. Он — гей. Они не пара. Не вместе.
— Серьёзно? — восклицает первым Крис, в принципе, как обычно, — чувак, ты гей?
— Я думал, что вы это сразу поняли, — смеётся Фрэнк, пока голова Алекс покоится на его плече, за которой я слежу, словно ястреб.
— Ты скрытый гей или как? — продолжает Крис.
— Открытый.
— Тогда какого хрена ты на него не похож?
— Я же не обязан наматывать флаг на шею, чтобы транслировать свою личную жизнь.
— Мир сошёл с ума, ты — гей, — выдыхает друг, после чего указывает на Дина, — он — гей. Какого хрена? Посмотрите на девочек, они вам совсем не нравятся? Моя задница намного лучше сисек? Серьёзно?
— Я сейчас тебе врежу, — бурчит Камилла и сверлит в нём взглядом дыру.
— А что? — смеётся Крис, широко ей улыбаясь, — у тебя самые лучшие, ты же знаешь, Луна.
Камилла тяжело выдыхает и качает головой, дав Крису подзатыльник и назвав его идиотом, пока парни смеются, а девочки улыбаются. Я слишком сильно скучал по этой улыбке. Мне не хватает её как солнечного света, благодаря которому организм насыщается витамином D. Восемь лет Алекс дарила её мне. Конечно, остальным тоже, но именно я получал ту нежную, наполненную любовью улыбку. Она совершенно особенная. Не такая, как другие. В ней столько эмоций и глубины, что я струсил и выплыл на поверхность, найдя первый попавшийся круг спасения, который оказался камнем, унёсшим меня в темноту собственного отчаяния. Алекс не смотрела в мою сторону, чего не сказать обо мне, ведь я не мог отвести от неё взгляд. Она обводила глазами компанию и цепляла в ней меня, но не останавливалась, словно во мне нет ничего особенного, словно я посторонний и чужой для неё человек, словно я сливаюсь с остальными. Хотя, вполне возможно, что именно таким я и стал. Внутри меня самый настоящий шторм, буря, ураган, потому что я помню её слова.
— Я люблю смотреть на тебя.
— И что в этом интересного?
— Когда ты задумчивый — хмуришь брови, когда решаешь примеры — кусаешь колпачок, когда сосредоточен на игре — щуришься, когда смотришь фильм — внимательно следишь за всем, что на экране.
— Дополнить? — улыбнулся я, смотря в зелёные глаза.
— Давай, — засмеялась Алекс, сложив руки на обеденном столе и положив на них подбородок.
— Когда я смотрю на тебя — я улыбаюсь.
Смех Алекс тут же затих, через секунду она подскочила с места и, склонившись над столом, заключила моё лицо в свои ладони, впившись губами в мои.
— Тост? — предлагает Трент, подняв бутылку пива.
— Валяй, псих, — усмехается Крис, который всегда его так называл, в то время как Ками снова закатывает глаза.
— Псих? — переспрашивает Фрэнк, переглядываясь между парнями.
— Я учился на психолога, — кивает Трент.
— Какая нахрен разница? Хочешь быть с ними наедине, значит нужно стать психом, — фыркает Крис.
Пока парни снова начинают перепираться, я смотрю, как медленно лучезарное лицо Алекс меняется на мрачное. И это, мать вашу, ещё не всё. Фрэнк берёт её ладонь и сжимает в своей, из-за чего я чувствую, как мои кулаки начинаются чесаться, а лицо приобретает красный оттенок. Она смотрит на него, и улыбка трогает уголки её губ. Я знаю эту улыбку. Так она улыбается в знак благодарности. Меня буквально трясёт, а стекло в виде бутылки пива, вот-вот готово расползаться трещинами. Когда-то она сжимала мою ладонь, чтобы получить поддержку. Это тоже для неё в прошлом. С каждой новой минутой в её обществе, я хочу завыть, потому что с её стороны не чувствую ничего, в то время как моё нутро разрывают чувства.
— Давай тост, — говорит Джаред, но смотрит на меня, мысленно посылая просьбу успокоиться, но держаться всё сложнее и сложнее.
Если он — гей, то хреновый, потому что сейчас он улыбается и держит ладонь моей девушки. И я готов разбить эту чертовку бутылку об его башку.
— Во-первых, за то, что мы собрались, во-вторых, за знакомство, и в третьих за Тома, — улыбается Трент, взмахнув бутылку в воздух.
Все понимают, о чём говорит Трент, кроме Алекс и Фрэнка, которые устремили на меня взгляды, я же в ответ смотрю на них, точней, на их руки, где крепко переплелись пальцы.