Наша цель
Шрифт:
Склоняю голову вниз, очерчивая кончиком пальца горлышко бокала.
— Что?
— Алекс! — ахает она, вновь привлекая к нам внимание, но снова меняет тон на тихий: — ты беременна?
— Я же говорила, нет.
— Я не понимаю.
— Я не беременна, просто не хочу сегодня пить. Последний раз это закончилось не тем, чем хотелось бы.
— Ты в этом уверена? — выгибает бровь подруга с игривой улыбкой.
— Боже, — хохочу я, подтолкнув её плечом.
— Думаю, тебя вполне устроил исход произошедшего. Признай это.
— Ладно, — вскидываю руки в знак капитуляции, — было… кхм, необычно. Не
— Знаю, — выдыхает она, — иногда я думаю, что выбесить Джареда было бы хорошей идеей, но куда уж лучше.
— Фу, я не хочу знать о ваших соитиях, — морщусь я.
Лизи заливается озорным смехом, который поддерживаю я. Это то самое непостоянство, в котором я нахожусь, когда речь идёт об их отношениях: хочется знать и не знать одновременно.
— Оставь мою психику в уравновешенном состоянии, — выдыхаю я, улыбаясь подруге.
— Ты и так многое знаешь.
— Да, коктейль «секс на пляже» твой любимый.
— Что было, то было, — соглашается Лизи, — но я бы сказала, что «секс на столе» — это твой любимый.
Ошарашено смотрю на Лизи, которая хитро улыбается.
— Ты обещала это не вспоминать. Джаред убьёт нас.
— Обещала не вспоминать при нём, сейчас нас никто не слышит, — хихикает она.
Закатываю глаза и делаю глоток сока, пока лицо подруги вновь стает непроницаемым.
— Я всё пойму, у тебя есть право не говорить. Я тоже… хм, молчала долгое время.
— В тебе я уже была уверена на девяносто девять процентов. Я не вру, я бы сказала тебе первой, и не думаю, что была бы восторге.
— Почему?
— Как минимум по причине, что мы не являемся парой.
— Это не трудно поменять, тем более, ты простила его.
— Это выглядело бы глупо. Будто я сделала это только из-за беременности, похоже на безвыходную ситуацию.
— Нет, ты поступила бы мудро. У ребёнка был бы отец.
— У него и так был бы отец, даже если бы он не желал его. Формально, он бы был. И в наших словах много «бы».
— Плевать. Ты любишь его, он любит тебя, что ещё нужно? Это и есть семья.
— Хочешь сказать, что если бы вы любили друг друга, но жили в полном кошмаре, вечных ссорах, загулах Джареда, это и есть семья?
— Не путай, Алекс. Когда ты любишь, ты не гуляешь.
— Ага, а ещё, если любишь, то не уйдёшь.
— Это ложь. Уйдёшь, есть множество причин как хороших, так и не очень.
Беседа между нами резко прерывается, когда перед глазами застывают знакомые кроссовки. Медленно поднимаю глаза и упираюсь своими в серые. Стакан исчезает из моих рук, и Лизи направляется к столу, пока я вырезаю взглядом слово «предательница» на её спине.
Том занимает место Лизи, и я решаюсь расставить все точки.
— Я не беременна, хотя бы ты не смотри так на меня.
— Алекс…
— Я говорю правду.
Прижимаю колени к груди и ставлю на них подбородок, смотря на друзей за столом. В ту же секунду удивление мелькает на моём лице, когда чувствую, как по волосам скользят пальцы Тома.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я не своим голосом.
— Хочу коснуться тебя, ты же могла.
Резко заворачиваю голову в сторону Тома и нахожу вполне спокойное выражение лица, в котором отражается грусть. Новообразовавшийся ком не даёт увлажнить горло, из-за чего получается лишь сипеть и хрипеть, но скорей, это только
— У тебя разве совсем нет гордости?
— Я могу забыть о ней, когда дело касается тебя.
Прячусь лицом в руки, и сдерживаю порывы слёз. Со своими словами, Том поднимается и медленно шагает к столу, где прощается с друзьями и направляется к дверям. Хочется бежать вслед, но я и глазом моргнуть не могу, смотря на его спину до тех пор, пока она не скрывается в темноте, а спустя несколько минут доносятся звуки отъезжающей от дома машины.
Мы не поговорили, хотя внутри я отошла. Больше нет той сильной обиды, что была прежде, зародилась какая-то благодарность, что он терпит мой мерзкий характер. Терпкий аромат его тела, впитавшийся в толстовку, мешается с парфюмом, порождая головокружительные нотки, легко забирающие моё сознание в плен без всяких сопротивлений. Вдыхая этот запах, единственное желание — сдаться. И оставшись он рядом ещё на несколько минут, это бы произошло.
Глава 20
Едва плывущие мимо машины безустанно сигналят друг другу, словно эти мерзкие звуки могут чем-то помочь и вмиг рассосут образовавшуюся пробку, созданную лично Сатаной. Но на самом деле всё куда проще, чем мы можем думать: это Нью-Йорк, центральные улицы которого в вечном движении, текучка такая, что автомобили целуют задницы друг друга на расстоянии меньше дюйма. Люди бегут не только по пешеходам, но и вырисовывая змейку вокруг выстроенных потоков. Конечно, ещё они пользуются метро, но будь оно проклято. Отныне, для меня это прямой спуск или подъем в ад. Сел в наземное, вышел в подземном и наоборот. К чёрту. Я умею шевелить ногами и задницей.
Парочка стаканчиков трясётся в руках, и я уже думаю, что от латте для Фрэнка осталось месиво. Ставлю не галочку, а крестик рядом с пунктом «Порадовать друга с утра». В любом случае, при необходимости, я отдам своё, либо сделаю нам обычное. Ещё один вариант поднимает уголки моих губ, ведь от его любого чая — я бы тоже не отказалась.
Вбегаю в офис, который тих и спокоен. На горизонте ни единой души, слышится даже стук секундной стрелки на часах. Вышагиваю по коридору, напрямую к нужной двери. Я гарантирую, он уже на месте. Фрэнк всегда приезжает на час раньше, а сегодня понедельник — день, когда в девять утра многие спешат на планёрку с клипбордами и предложениями. И сегодня он приехал на два часа раньше.
Беверли ещё нет на рабочем месте, поэтому я тихо проскакиваю ко вторым дверям, которые немного приоткрыты, а из кабинета слышится бесконечное щелканье шариковой ручкой. Едва с сильным напором стучу по двери и получаю приглашение войти.
Окна заливают тёплый солнечный свет, который откидывает тени на пол, по левую руку на самом низком режиме свежий воздух прогоняет кондиционер, а мой начальник и друг в одном лице, прижав костяшки пальцев к виску, больше не щёлкает ручкой.
— Я не одна, — улыбаюсь я, — доброе утро.