Наша Любовь
Шрифт:
В создании образа Анюты я пользовалась системой Художественного театра, которую постигла за семилетнюю работу в театре Немировича-Данченко. Той же системой я пользовалась и в работе над образом Периколы и Серполетты из «Корневильских колоколов».
Поэтому я стремилась спеть Анютины песни не как вставные музыкальные номера, а передавать их, как волнение чувств, переживание в мелодии:
И хочешь знать,
Что ждёт впереди,
И хочется счастья добиться!
Энергичны слова припева Анютиной песни. Бодры и жизнерадостны её поступки.
Видно, это на роду у фильма «Весёлые ребята» было написано. Появление его на свет сопровождалось оглушительными спорами, шквалом восторгов и бурей негодования.
«Комсомольская правда» добровольно записалась в пламенные союзники первой советской музыкальной комедии. На другом полюсе была «Литературная газета».
26 марта 1933 года «Комсомолка» радостно сообщила: «На чрезвычайно дефицитном советском кинокомедийном фронте назревают крупные события, которые могут порадовать всю нашу общественность.
Кадры из фильма «Весёлые ребята». Про любовь...
Ряд виднейших мастеров — С. Эйзенштейн, Г. Александров, А. Довженко — уже включились и в ближайшее время начинают работу по созданию этой нужнейшей нашему зрителю кинопродукции.
Первой ласточкой, сулившей комедийную «киновесну», был сценарий, написанный в ударные сроки — два с половиной месяца — драматургами Владимиром Массом и Николаем Эрдманом в тесном содружестве с режиссёром Григорием Александровым.
Этот сценарий, насквозь пронизанный элементами бодрости и веселья, представлял интерес ещё и с той точки зрения, что он явится, когда будет поставлен, первым фильмом жанра кино-теа-джаза, да ещё советской тематики. По замыслу авторов, фильм создаётся как органически музыкальная вещь — гарантия тому — участие большого мастера эксцентрики Леонида Утёсова.
В фильме замыслена была не расслабляющая фокстротная, а мелодичная бодрая музыка, обыгрывающая различные положения сюжета и сама как бы являющаяся действующим музыкальным аттракционом.
Сценарий, как теперь говорят — презентовал колхозного пастуха, который, претерпев ряд приключений, становится видным дирижером, а его подруга — артисткой. Сюжет построен на остроумно разрешаемых комедийных положениях и трюках, которые не самоцель, но логически вытекающие из всего действия эпизоды. Бодрость фильма ярко проявляется в удачном сочетании комических моментов с элементами сатиры и мягкой лирики.
Сценарий направлен на то, чтобы дать заражающий на работу и строительство весёлый фильм, показывающий, какой бодростью насыщена социальная атмосфера».
15 апреля 1933 года состоялись читка и обсуждение сценария «Джаз-комедии».
«В течение нескольких часов чинный зал Дома учёных сотрясался от взрывов смеха. Взрослые, серьёзные, очень искушённые в искусстве люди смеялись непосредственно, как дети, забыв о своей взрослости, серьёзности, искушённости.
Они смеялись над приключениями пятнадцати музыкантов, храпящих на разные музыкальные лады, над загулявшей буйволицей Марией Ивановной, над спущенным в трюм парагвайским дирижером, над дошлым парнем Константином Потехиным, ставшим из колхозного пастуха руководителем джаз-банда. Они смеялись над фейерверком блестящих выдумок, трюков, реплик, аттракционов.
Хороша, что и говорить!
Потом смех угас, не потому, что перестало быть смешно, а просто потому, что иссяк источник смеха. Читка «Джаз-комедии» закончилась.
Серьёзные, искушённые в искусстве люди обрели вновь свою серьёзность и искушённость.
— Вещь блестяще талантлива, — сказали они, — но социального хребта в ней нет».
После столь глубокомысленного вывода они стали резать сценарий под корень, как режут сорную траву. Не стоит приводить имён и цитат. Из имён можно составить не одну славную страницу истории кинематографа. Из серьёзных высказываний в Доме учёных сегодня можно составить сборник курьёзов под рубрикой «Нарочно не придумаешь». Получилась бы смешная книжечка. Александрову было не до смеха. Надо было спасать фильм. Он взял слово и сказал:
— Советскую комедию слишком запроблемили, и она перестала быть смешной. Вначале и мы замахнулись на проблемную вещь. Но оказалось, что через джаз и мюзик-холл больших идей нести нельзя. В итоге нами был намечен определённый материал. Моя задача, как режиссёра, состоит в том, чтобы неразрывно связать фильм с советской почвой, советски «заземлить» его.
Наши основные установки при работе над фильмом чрезвычайно кратки. Тема фильма — бодрость, проблема — оптимизм, форма — музыкальная комедия.
Это объяснение несколько успокоило собравшихся. Сценарий удалось спасти.
Но возникло новое препятствие. Сценарий, принятый к постановке Государственным управлением кинематографии, встретили в штыки производственники (думаю, что в их среде провели «разъяснительную» работу ярые противники «Джаз-комедии» из числа «искушённых в искусстве»). Бюро цеховой ячейки художественно-постановочного объединения Потылихи вынесло своё решение о сценарии. В нём три грозных пункта: