Наша маленькая тайна
Шрифт:
Сьюзен молчала, опустив глаза.
— А если вы спрашиваете, был ли Филип женат, — продолжал Филип, не замечая, что повысил голос, — на следующий день в магазине все будут обсуждать, что у него-де было две жены одновременно и одну из них он отравил, а вторую задушил!
— Вы преувеличиваете, — прошептала Сьюзен, продолжая внимательно рассматривать свои туфли.
Филип не обращал на нее внимания, распаляясь все больше:
— А вы не спрашивали, выпивает ли Филип Мастерсон по пятницам? Или по понедельникам? Или по четвергам? Спасибо вам большое —
Сьюзен на мгновение подняла на него глаза и снова низко опустила голову. Этого было достаточно, чтобы понять — она действительно заходится в беззвучном хохоте.
— Вам это кажется смешным?!
Сьюзен подняла голову и твердо посмотрела Филипу в глаза. На ее губах играла легкая улыбка, такая, что Филип на секунду забыл об опасности, которую представляет эта женщина для его спокойной размеренной жизни в Хэвене.
— Вы не показались мне мужчиной, способным запаниковать из-за каких-то деревенских сплетен.
— А вы, мисс Уэллс, не показались мне женщиной, способной рыться в чужом грязном белье.
— Никакого грязного белья, что вы, — примирительно сказала Сьюзен. — Вы оказались достойным человеком. Я слышала о вас только хорошее.
— Я был достойным человеком, пока в городе не объявились вы со своими странными вопросами. Теперь обо мне будут болтать черти что. Меня уважали в Хэвене — а теперь?
— Но жители города не знают, в каком виде вы имеете привычку открывать гостям дверь, — съязвила Сьюзен. — Мне сказали, что вы убежденный холостяк и женофоб — ну и как же это, по-вашему, сочетается с поцелуем на крыльце вашего дома?
— Целовать и жениться — вещи разные, не находите? Вы, мисс Уэллс, вероятно, увлекаетесь чтением любовных романов. Но это неважно… — Филип с удовольствием понаблюдал, как щеки Сьюзен заливает краска. — Может, вы все-таки соблаговолите объяснить мне, чем обусловлен ваш интерес к моей скромной персоне?
Сьюзен молчала, не смея поднять глаз.
— Вы что, язык проглотили? — насмешливо поинтересовался Филип, чувствуя себя сейчас хозяином положения. — Я жду ответа. Я хочу знать, с какой стати вы рыскаете по всему городу, расспрашивая обо мне?
— Хорошо, — тихо произнесла Сьюзен. — Моя сестра оставила вам кое-что в наследство, и я… я просто хотела убедиться, что вы его достойны.
Филип с удивлением наблюдал, как краска постепенно заливает ее лицо — сначала покраснели уши, потом щеки, даже кончик носа стал рубиновым. Филип внутренне усмехнулся — похоже, Сьюзен совсем не умеет врать.
— Попробуйте еще раз, — посоветовал он. — На этот раз хотелось бы услышать правду.
Судорожно
— Я нашла вашу фотографию среди вещей моей сестры, — сказала она едва слышно.
— И?
— И… и мне стало интересно. Я просто хотела узнать о вас побольше.
— Не пытайтесь взывать к моему мужскому самолюбию, — сказал Филип. — Со мной этот номер у вас не пройдет. Ни за что не поверю, что вы проделали такой длинный путь только потому, что увидели мою фотографию и я показался вам привлекательным. На свете много мужчин могут повестись на эту трогательную историю, но не я.
— Я вовсе не пыталась взывать к вашему мужскому самолюбию, — возразила Сьюзен обиженно. — У меня есть жених в Кардиффе. Мы поженимся в конце года.
Филип равнодушно пожал плечами, хотя известие о предстоящем замужестве Сьюзен Уэллс его задело — но он ни за что не признался бы в этом. Раз у нее есть жених, отчего ему не придет в голову заставить Сьюзен распустить волосы? — почему-то подумал Филип с неприязнью к неведомому мужчине.
— Мне нужна правда, Сьюзен. Зачем вам все это? Да, я был знаком с вашей сестрой, но ничего больше не желаю слышать о ней. Она…
— Пожалуйста, — перебила его Сьюзен, — не надо говорить о моей сестре плохо.
Филип услышал боль в ее голосе.
— Миранда была очень больна, — тихо сказала она.
— Полагаю, что больна, ведь она умерла, — осторожно произнес Филип и подумал: похоже, мы приближаемся к правде.
— Нет, вы не поняли. Она умерла не от болезни — утонула в море. А была больна она всю свою жизнь. Миранда страдала душевным расстройством.
— Миранда?! — потрясенно переспросил Филип.
— Иногда она причиняла боль людям, которые любили ее, сама того не желая.
— Миранда?! — вновь повторил Филип. Он никак не мог поверить в это.
Сьюзен кивнула.
— Вам трудно в это поверить. Маниакально-депрессивный психоз. Вы наверняка познакомились с ней, когда она была на подъеме — полная энергии, энтузиазма и с поразительной волей к жизни.
Филип ошарашенно молчал.
— Все любили ее, когда она была такой. — В голосе Сьюзен звучала грусть.
— Я никогда не говорил, что любил ее! — возмутился Филип.
— Думаю, что вы все же любили ее, Филип.
— Это потрясающе! Вы-то откуда знаете?
— Я поняла это, когда увидела вас на той фотографии. — Голос Сьюзен слегка дрогнул. — И потом, там, на крыльце, вы поцеловали меня, приняв за Миранду, — этот поцелуй был красноречивее любых слов. Вы любили ее.
Филип устало прикрыл глаза рукой. Этим утром ему следовало отключить телефон. Не было бы звонка Винса, он ничего не знал бы о том, что его вчерашняя гостья наводит о нем справки. И сейчас, вместо того чтобы обсуждать со Сьюзен Уэллс неприятные для него темы, он спокойно возился бы на заднем дворе своего дома. Однако теперь отступать было поздно — нужно было все-таки докопаться до истины.