Наша мама - Снегурочка

Келлер Николь

– Как дела?

– Хорошо, - отвечают дружно хором.

– А Маша обед сожгла. И мы снова останемся голодными, - поигрывая бровями, ябедничает Аня. Пока отец не видит, показывает язык.

Старшенькая ей подыгрывает и тяжело, как будто осознала всю тяжесть бытия, вздыхает и наигранно тянет:

– Опять пельмени на ужин...Как же они мне надоели…

Теперь моя очередь ехидненько улыбаться и объявлять шах и мат:

– А зачем пельмени? У нас есть макароны и котлеты по-киевски. Надо только разогреть. Так что, идите мыть руки,

я на стол накрою.

Конечно, снаряд в одну воронку не падает, но я на всякий случай подстраховалась и приготовила два вида блюд. И, как показала практика, не зря.

Довлатов спускает девчонок на пол, оглядывает всю нашу троицу и строгим сухим тоном велит:

– Маша пройдите в мой кабинет, пожалуйста.

Внутри все инеем покрывается, обрывается. Кровь отливает от лица, и я на негнущихся ногах следую за Довлатовым. Неужели уволит? Порча ужинов два дня подряд, наверно, слишком?..

Девчонки провожают меня взглядом победителя. Скрещивают ручки на груди, а Танечка даже притоптывает от нетерпения. Наверно надеется, что через каких-то пять минут сбегу отсюда вся в слезах…

Глава 18

Арсений

Все мои мысли последние дни оккупировала…Маша.

Перед глазами все время ее открытый, нежный, смущенный взгляд. Робкая улыбка и румянец.

Румянец!

Я не думал, что в нынешнее время девушки еще способны краснеть! Мне казалось, этот рудимент утрачивается при наступлении совершеннолетия.

Она удивительная.

Правда.

Я знаю, что целую кастрюлю наваристого борща испортили мои девчонки. Они не в первый раз так издеваются над помощницами. После такого фортеля кто-то сбегал сам, кто-то закатывал истерику и требовал компенсацию. Некоторые переходили границы, и я увольнял их сам.

Этого мои шкоды и добиваются.

Не помогают ни разговоры, ни именитые психологи, ни наказания, ни шантаж.

Ни-хре-на.

Все бес-по-лез-но!

Девчонки все равно превращают квартиру в зону боевых действий.

Я понимаю, что девчонкам не хватает внимания. Что они боятся, что моя новая женщина не полюбит их. Не примет. И они окажутся не нужными собственному отцу. Им страшно потерять меня. Ведь маму они уже потеряли.

Я и сам не спешу их знакомить со своими любовницами. Эти отношения, они несерьезны. Да и не было еще той, кого я захотел бы впустить в свою семью.

А Маша, она смело взяла всю вину на себя. Не побоялась гнева босса, выставить себя не в радужном свете.

На моей памяти такое впервые. Я оценил благородный поступок.

После рабочего дня по пути домой заезжаю в магазин техники. Модель телефона Маши, который разбился из-за ДТП, первым бросается в глаза. Популярная китайская модель средней ценовой категории. Недорогой, надежный и удобный.

Но мне хочется удивить ее. Побаловать. Увидеть восторг в глазах. И, черт возьми, румянец, который заводит до чертиков.

Поэтому я иду

к противоположному стенду и выбираю «яблоко» последней модели. И довольный спешу скорее радовать свою скромницу.

Едва за нами закрывается дверь, я достаю из кармана коробку с телефоном и кладу перед Машей на стол.

– Это тебе.

– М-мне? – выдыхает, удивленно округлив губки в форме идеальной буквы «О».
– За что? Я не возьму!

– Возьмешь, - произношу с нажимом и пододвигаю «яблоко» поближе к девушке. – Это за тот, что разбился по моей вине.

– Мой был простой и в разы дешевле…

– Считай это премией.

– За испорченный борщ и спаленный обед? – иронично уточняет, изгибая бровь.

Три секунды разглядываем друг друга и взрываемся громким смехом.

Отсмеявшись, ловлю себя на мысли, что мне нравится ее мелодичный переливчатый смех.

Я вязну в этой красотке все глубже и глубже.

Черт, понимаю, что эта девушка занимает в моем сердце гораздо больше места, чем просто помощница по дому. Она ворвалась туда, как вихрь, и оживила меня всего лишь за пару дней.

А ведь я думал, что там все мертво. Что я не смогу никого полюбить после Леры. Маша доказала мне обратное, ничего не делая.

– Маша, - начинаю вкрадчиво. – Мне сегодня звонила учительница Тани.

Девушка сглатывает и в ужасе распахивает глазищи.

– Арсений Сергеевич, это я во всем виновата, - сбивчиво тараторит, заламывая пальцы. – Я понимаю, что это не мое дело, что я не имею права лезть. Ведь кто я такая?! Просто домработница! Возможно, я была резка, сказала лишнего…Но вы и меня поймите – учитель ругала и отчитывала Таню, совершенно не разобравшись! Ребенку не интересно на уроке, она не понимает тему, а учитель ее тыкает носом ни за что! Поэтому Таня и вела себя соответственно.

В ее голосе максимум раскаяния. Она почти что плачет. И у меня в груди, в самой глубине, зарождается жгучее желание обнять и утешить.

Охренеть!

Глава 19

Арсений

Обычно от девушек мне нужно одно. Впрочем, как и им от меня.

В последний раз только жена вызывала во мне сильные чувства не сексуального характера.

Маша очень ласковая и открытая. С огромным добрым сердцем. И она пробуждает во мне сильные чувства. Очень сильные.

А я…ни хрена не хочу им сопротивляться.

Никто! Никто и никогда не кидался грудью на амбразуру, чтобы защитить моих дочерей. Тем более, когда они мотали нервы, портили приготовленные обеды и ужины, творили хаос в свежеприбранной квартире. Всем было плевать.

Все сотрудницы просто отрабатывали положенные часы, получали деньги и уходили, не интересуясь Таней и Аней.

– Арсений Сергеевич, - голос Маши дребезжит. Девочка еле сдерживается. – Не ругайте, пожалуйста, Таню. Она совершенно не причем. Лучше меня накажите.