Наша Маша и Волшебный Орех
Шрифт:
— Как же я ненавижу эти перелеты! — ворчал Дик. — Что я, летучая мышь?!
— Мда, — соглашался Ник, устало позевывая. — Влетаем в зону преображения. Приготовились!
На стенах тоннеля замелькали огоньки, как на посадочной полосе аэродрома. Промелькнула предупреждающая надпись «Не курить! Отстегнуть хвосты!», которую, однако, никто не успел прочитать. Да в этом и не было нужды. Превращения происходили автоматически.
Хвосты Ника и Дика, покинув хозяев, растворились во тьме. Острые крысиные мордочки превратились в две хитренькие, но вполне
Если для Ника и Дика процесс превращения был вполне привычным, то для друзей Маши он явился полной неожиданностью.
Разбросанные порознь стремительным полетом, они не могли видеть друг друга, но каждый из них с удивлением ощущал, как меняется его тело.
Блестящие металлические доспехи Гоши разошлись по швам и, словно скорлупа расколотого ореха, брызнули в разные стороны.
Длинный борькин нос укоротился до размеров обыкновенного мальчишеского, а полосатый колпак на голове превратился в слегка помятую шляпу-цилиндр.
Михей из плюшевого медведя преобразился в здоровенного плечистого парня, сохранив от прежнего облика только круглые щеки и сытый животик.
Иными словами, машины друзья изменились до неузнаваемости, превратившись в обычных мальчишек. Повстречай вы на улице эту компанию подростков, вам бы и в голову не пришло, что совсем недавно они были игрушками.
К сожалению, темные стены тоннеля ничего не отражали, да и друзьям было не того, чтобы любоваться своим новым обликом.
— Где мой нос?! — кричал Борька. — Братцы! Я нос потерял! Ловите!
— Какая удивительная легкость в движениях! — бормотал Гоша, с удовольствием сгибая и разгибая руки и ноги. — А ведь меня уже давно не смазывали!
— Ну, что ж, — философски размышлял Михей. — Вата из швов не лезет, и то хорошо.
Единственным, кто ничуть не изменился, была Маша.
Она со страхом смотрела на разрастающееся вдалеке светлое пятно.
— Внимание! Приближаемся к выходу! Держитесь!
— За что тут держаться? — огрызнулся Борька. — Собственный нос невозможно нащупать!
Кто-то слегка толкнул Гошу в бок, обходя его на вираже.
— На всякий случай обнимемся на прощание, — сказал Гоша. — Мало ли что там, впереди…
— Еще чего! — отпихнул его Дик.
Выходное отверстие тоннеля стремительно приближалось.
Глава девятая, в которой Маша как будто снова катается на сноуборде
У самой кромки Машу подбросило вверх и она, словно лыжник, прыгнувший с трамплина, взлетела в воздух. От ужаса у нее перехватило дыхание. Земля была далеко внизу, перед Машей распахнулась бескрайняя равнина под ярко-голубым небом. Полет на мгновение замедлился, достигнув самой высокой точки, а затем Маша камнем ухнула вниз. Листва дерева стремительно проносилась мимо нее, сливаясь в сплошную зеленую стену. Что-то вдруг больно хлестнуло ее по рукам, перевернуло
Маша вдруг поняла, что больше не падает.
Словно на мягкой ладони, она лежала на большом дубовом листе, мерно раскачивающемся под ней, как лодка на волнах. Со всех сторон доносился шелест других таких же листьев.
Неужели спасена?! Маша не верила счастью. Как хорошо, что второе дупло оказалось в стволе дуба! Падать на еловые иголки было бы гораздо больнее! Но где же остальные?
Она осторожно приподнялась, ухватившись за кромку листа.
— Гоша! Борька! Михей!
Вместо ответа где-то поблизости раздался слабый треск. Маша огляделась по сторонам и вдруг с ужасом поняла, что трещит черенок, которым держался за ветку ее лист.
Трещина у основания черенка быстро увеличивалась. Надо было срочно искать опору понадежнее! Маша бросилась к черенку, но в этот самый момент он не выдержал и обломился.
Лист, набирая скорость, полетел вниз.
Маша испуганно вскрикнула, снова вцепившись в край листа, поскольку больше держаться было не за что. Лист изогнулся дугой и заложил крутой вираж влево.
«Ух, ты! — подумала Маша. — Совсем как на сноуборде!»
Она чуть отклонилась в сторону и заставила лист повернуть вправо.
Да это совсем легко! — обрадовалась Маша.
Она поднялась на ноги и, умело балансируя, заскользила по воздуху, как по снежному склону.
— Ишь ты! — завистливо процедил Дик, следивший за ней из листвы. — А мы-то, как последние балбесы, вечно сучки затылком пересчитываем!
Как раз в эту минуту ветка под ним обломилась, и он, тоскливо вздыхая, полетел вниз.
Полностью освоившись с листом, Маша совершила облет вокруг дуба, высматривая в ветвях полосатый колпак Борьки или металлический блеск гошиного туловища. Но ничего похожего видно не было.
— Ребята! Где вы? Эй! — напрасно звала она.
— Эге-гей! — раздался вдруг над ее головой незнакомый голос.
Мимо со свистом пронесся дубовый лист, мастерски управляемый рослым вихрастым мальчишкой.
— Идем на посадку! — крикнул он, заложив мертвую петлю и снова пролетая мимо Маши.
«Ничего себе, техника», — с завистью подумала Маша. Внизу расстилались густые заросли странно знакомого широколиственного растения, в которых кое-где мелькали алые пятна.
Ну, и где здесь садиться?
— За мной! — Мальчишка, обогнав Машу, развернул лист и пошел на снижение. Пристроившись за ним, Маша обнаружила, что кусты растут не сплошным ковром, а ровными рядами, уходящими к горизонту. Между ними тянулись полосы, похожие на хорошо утоптанные тропинки.
Да это грядки какие-то! — подумала Маша, направляя свой лист к земле.
Зеленые стебли кустов замелькали слева и справа от нее. Лист, шаркнув по земле, несколько раз подпрыгнул, вильнул в сторону, и прямо перед Машей вдруг возникло что-то большое и круглое, похожее на дорожный знак «Въезд запрещен».