Наша непостижимая бесконечность

Янг Саманта

Я расхохоталась.

— Ладно, слезай с моей парты.

— Да, Гейб, слезай с ее парты, — сказал, заходя в класс, мистер Адамс, наш учитель по микроэкономике.

Он наигранно надулся, но сразу же широко улыбнулся, подмигнул мне и, спрыгнув с парты, сел позади Финна.

Теперь, когда Гейб не маячил передо мной, я по-быстрому осмотрелась, и, конечно же, почти все в классе пялились на меня.

Я проигнорировала их взгляды и повернулась вперед, но внутри у меня запорхали маленькие счастливые бабочки.

Все они думали,

что я «элита». Гейба стоило расцеловать.

Расслабившись, я решила отложить мысли о своей популярности и приготовилась вникать в урок, но вдруг почувствовала знакомое покалывание на затылке.

Пока мистер Адамс говорил, покалывание все усиливалось, и вскоре вся моя шея начала гореть.

На меня смотрит Финн?

От этой мысли у меня снова перехватило дыхание.

По какой-то причине у меня возникло непреодолимое желание выяснить, смотрит он на меня или нет. Стараясь вести себя как можно естественней, я как будто случайно столкнула со стола карандаш. Потянувшись за ним, я посмотрела назад и тут же столкнулась взглядом с глазами Финна. Он быстро отвернулся, а я рывком выпрямилась и уставилась на доску.

Это ничего не значит… Я просто привлекла его внимание, уронив карандаш.

Но опять же… Кроме него, на меня никто не смотрел. Даже Гейб.

Разнервничавшись, я весь урок уделяла больше внимания покалыванию в затылке, чем тому, чему пытался научить нас учитель.

***

Шарлотта становилась мне симпатична. Я знала, что она слишком внушаемая, но все равно не считала, что она плохой человек. Я даже подумала, что она может быть очень милой.

На уроке творческого письма нас объединили в пару для выполнения упражнения, и она все время увлеченно болтала со мной.

Я узнала, что ее бабушки и дедушки и по материнской, и по отцовской линии жили в Пуэрто-Рико, а в Нью-Йорк переехали, когда родители Шарлотты были детьми. Они росли вместе в Нью-Йорке, затем переехали в Бостон из-за работы ее отца, который преподавал латиноамериканские исследования в бостонском университете. Три года назад, однако, ее родители развелись, и Шарлотта осталась жить с мамой, успешным дизайнером интерьеров, а каждый уикенд проводила с отцом. У меня создалось впечатление, что она по нему очень скучает.

Когда занятие кончилось, и мы разошлись у двери в разные стороны, чтобы пойти на следующий урок, она крикнула:

— Индия, увидимся за обедом!

Я улыбнулась и помахала ей, а когда несколько учеников неуверенно улыбнулись мне, пока я шла мимо, моя улыбка стала еще шире.

Прогресс!

Впрочем, как только я вошла в кабинет современной европейской истории, моя улыбка поблекла, что было совсем не связано с уроком или учителем и очень связано с Финном.

Я просто не знала, какой реакции ждать от него, и, что пугало сильнее, не знала, какой реакции ожидать от

себя, когда я оказывалась рядом с ним.

Когда я зашла, он уже сидел за нашей партой. Я отлепила от него взгляд, ненавидя себя за то, что всегда столь остро ощущаю его присутствие, и приветственно улыбнулась Франклину.

Сев рядом с Финном, я не знала, здороваться с ним или нет, и потому промолчала.

Он тоже ничего не сказал.

Просто чудесно.

Как и в наш прошлый совместный урок, я провела большую часть занятия, ощущая его присутствие и отчаянно желая поскорее уйти. И только на следующем уроке я осознала, что не перенесла время нашей встречи для работы над презентацией.

Впрочем, я не напряглась по этому поводу, поскольку знала, что увижу его во время обеда. Хотя сложно было предугадать, как пройдет обед с Финном, учитывая его склонность не пользоваться словами, когда он находился рядом со мной.

К обеду я получила от учеников внушительное количество улыбок. Поэтому, когда я зашла в столовую, мой шаг слегка пружинил, и легкость в походке только усилилась, когда Шарлотта, сразу заметив меня, помахала, чтобы я шла к ним за стол. Я указала на очередь за обедом, и она понимающе кивнула.

Направляясь к очереди, я поискала взглядом Элоизу. Когда наши глаза встретились, она слегка кивнула мне, и я кивнула в ответ. До теплого энтузиазма Шарлотты ей было далеко, но улучшение было на лицо.

— Привет, Индия.

Я удивленно моргнула и заметила двух ребят, которые шли мимо меня с подносами, заставленными едой.

— Привет. — Я тоже им улыбнулась, понятия не имея, кто они, да меня это и не волновало.

На мгновение меня будто перенесло в мою прежнюю жизнь в Арройо Гранде.

Я старалась не слишком триумфально улыбаться, но когда девушка передо мной повернулась, чтобы поздороваться, сдерживаться стало трудней.

Взяв поднос с едой, я пошла к центральному столу и села рядом с Шарлоттой. Садясь, я поздоровалась со всеми и была рада услышать ответные «привет», хоть и произнесенные с разной степенью теплоты.

— Мне показалось, мисс Максвелл, или народ школы Тобиаса Рочестера действительно стал немного дружелюбней к тебе? — поддразнил меня Гейб.

— Ты не ошибся, — ответила я. — Хоть ты и выставил меня наркоманкой, сегодня все удивительно радушны со мной.

Он запрокинул голову и рассмеялся, а Джошуа с Шарлоттой захихикали, присоединяясь к его веселью. Даже Брайс засмеялась — что было еще удивительнее, — а Элоиза с Финном смогли выдать смешок.

Я занялась сэндвичем, а они принялись болтать между собой, опять не пригласив меня поучаствовать в разговоре. Зато у меня появилась возможность понаблюдать, как они относятся друг к другу.

— Я купила то красное платье Dolce, которое мы видели в субботу, — сказала Брайс, выглядя очень довольной собой.