Наша Няша
Шрифт:
– Это обязательно? – сухо осведомился Батя, глядя поверх её головы.
– Не уйду сама, меня отсюда просто выбросит.
– Ждём, – кивнул он. – И готовим груз.
Маняша улыбнулась каждому бойцу персонально и вышла из игры.
Когда крышка капсулы поднялась, до уха донеслись посторонние звуки. Которые просто не из чего извлекать в их квартире. Это мобилизовало поскорей размять занемевшее тело и выбраться наружу. Она поплелась на звуки, горячо молясь, чтобы это оказалось галлюцинацией. Которой разработчики грозили сразу после эпилептических
– Не галлюцинация, – простонала Маняша, сунув нос в гостиную.
– Это гамма, – нравоучительно пропела по нотам Алиса.
Отстучав её пальчиком по клавишам.
– А у нас пианина! – гордо добавила Васька.
Сестрёнки сидели рядышком и алчно дышали на клавиатуру. Которая бывшей жертве музыкального образования обрыдла с детства. Если бы тогда бабуля не выдернула её из музыкальной школы, Маняша бы сбежала из дома. Она даже начала запасать в дорогу продукты.
К счастью, Анна Иоановна в очередной раз всех расставила по своим местам. Внучке вернула детство, а у её родителей отняла – как негодовала мама – несколько лет жизни.
– Бабуль, можно тебя на минутку? – попросила Маняша.
Та отложила вязание и поднялась из кресла, благосклонно молвив:
– Продолжай, Лисочка. У тебя замечательно получается.
Пока Маняша заседала в туалете, уговаривая мочевой пузырь не ныть так агрессивно, на кухне снизошли до её ужина. Выставив перед плюхнувшейся на стул бродяжкой тарелку с супом, Анна Иоановна буркнула:
– Ну?
– Мишка просил оставить девчонок у себя на ночь.
– Да, что ты! – в поддельном восхищении всплеснула руками бабуля. – Да, будет тебе известно, Мишель, в отличие от тебя, человек ответственный. Он ещё два часа назад примчался с этой просьбой. Лично. Как воспитанный человек не стал передавать её через третьи руки.
– И… отлично… что вы… договорились.
– Не цвыркай и не запихивайся, – потребовал профессор и педагог. – Девочки остаются. Этот оболтус так обрадовался, что через час притащил им новенькие кровати. А к ним купил и все постельные принадлежности. В ужасных цветочках и каких-то мартышках. Так что гостиной у нас теперь нет. Это детская. Почему так долго?
– В рабство попала, – доложила внучка. – А потом меня съели. Столько дел! Ты не представляешь.
– Не подавились? – съехидничала бабуля.
В её глаза кривлялись бесенята.
– Нет, – отставив вмиг опустевшую тарелку, выдохнула Маняша. – Меня спас рыцарь. Верней, целая бригада рыцарей. Но я этого не видела: сидела в пасти дракона. За закрытыми зубами.
– Твой рыцарь участвовал?
– В съедении?
– В спасении.
– Участвовал и первым залез ко мне в пасть. Верней, в пасть дракона. Потом я его обидела, и он сбежал.
– Опять?! – возмущённо засверкали очи Анны Иоановны.
– Вот, – ткнула в них пальцем внучка. – Именно такой взор у меня и будет, когда я стану царицей.
И хмыкнула, прислушиваясь к хулиганскому треньканью по клавишам в четыре руки.
– Ты станешь рахитичной радикулитчицей, –
– Ты про Тура?
– Какого Тура? Он же был турком. Или ты пошла по рукам?
– Фу, как грубо, – поморщилась Маняша, прикидывая: влезет третий голубец или попросится назад. – Турком он прикидывался. А на деле оказался конспиратором. По кличке Тур. К тому же большой шишкой.
– Принцем? – отняв у неё последний голубец, вновь съехидничала вредная старушка.
– Можно в ванну? – жалобно поморгала измотанная приключениями и нищетой помещица.
– Ступай, – величественно позволила Анна Иоановна. – Уложим девочек, расскажешь во всех подробностях.
Когда бабуля взялась их укладывать согласно предписанному для детей часу отхода ко сну, внучка видела третий сон. Зато и подскочила до первых петухов. Тайком прокралась в ванную, затем на кухню. Попыталась смыться в игру до того, как её поймают за подол, но попалась.
– В два часа по полудню у вас с девочками бассейн, – жёстко напомнила бабуля. – Любые извинения потом не принимаются.
– Я включу напоминалку, – дала честное слово Маняша.
Ей вовсе не улыбалось рисковать такими серьёзными вещами, как небрежение редкими просьбами родного человека.
– Ступай, – дозволила Анна Иоановна и поплыла в ванную.
Маняша даже не сразу сообразила, куда вернулась. Покидала игру рядом с горами металла и развороченной оградой. Теперь первое исчезло, а второе возвышалось, как новенькое.
– Идём? – сухо осведомился Батя, глядя поверх её головы.
Такое чувство, что никуда не уходила.
– Идём, – покорно поддакнула Маняша. – И делаем всё быстро. Мне сегодня после полудня придётся отлучиться.
– Надолго? – уточнил он, резко сменив направление и пошгав в сторону пляжа.
– На пару часов, – прикинула она, удивившись смене курса.
– В свой мир? – полюбопытствовал Ник, не сводя взгляда с легконогого следопыта, что унёсся к шлюпу впереди всех.
– Тебе что за дело? – недовольно осведомилась Рада.
– Вы что, ссоритесь? – сделала Маняша неожиданное открытие. – Этого ещё не хватало.
– Ссорятся, – сдал друзей Буслай. – Она его виноватит за то, что ты попала на зубок скорпиону.
– Чушь! – фыркнула Маняша. – Вы прекрасно знаете причину: мой приказ.
– А я что говорил? – попрекнул охотницу буян. – Мы бы с Батей успели бы отбить, да Наша запретила.
– Меня вам потерять невозможно, – строго напомнила бессмертная жительница двух миров. – А мне вас потерять хуже, чем потерять весь остров целиком. Поэтому отныне и впредь запрещаю рисковать жизнью в таких ситуациях. Я-то вскоре вернусь. А вы уже нет. И всё! Это приказ!