Наша светлость
Шрифт:
Справедливость. Возмездие. Закон. Сила.
– Пафос, - дядя щелкнул по носу бронзового монстра, которому предстояло погибнуть, не исполнив предназначения.
– И глупость. Твоя, мой мальчик, непроходимая глупость. И не смей отводить глаза, когда я с тобой разговариваю.
– Магнус, я...
– оправдания вряд ли помогут.
Дядя и так проявил чудеса терпения, дождавшись, когда останется наедине с Урфином. Если так, то обычным выговором дело не ограничится.
– Внимательно
И стеком по руке так выразительно похлопывает. Как-то прежде за дядей не наблюдалось привычки со стеком ходить.
– Я боялся, что они снимутся с якоря. Исчезнут. Был шанс их взять, и я...
Короткий удар пришелся по бедру. Было не столько больно, сколько обидно.
– За что?!
– Тебе, поганец ты этакий, было велено в Замке сидеть.
– Да я здоров, как...
– Неужели?
Стек ожег плечо. И этот удар был более чувствителен, чем предыдущий.
– За то, что дяде врешь, - назидательно сказал Магнус.
Донесли. Вот что за люди! Никому нельзя верить.
– Подумаешь, кровь носом пошла. Ерунда... но мы же его взяли.
– Его бы и без твоей помощи взяли, - Магнус присел на ствол. Лишенные колес, пушки в полутьме удивительно походили на бревна с глянцеватой металлической корой.
– Когда ж ты поймешь, что не твое дело - за каждым лисьим хвостом бегать? Для этого гончаки имеются. Борзые. И прочие полезные собаки. А тебе надобно этим собакам след показать, да капканы на нужных тропах поставить.
Дядя был прав. И сейчас сказанное им было до отвращения очевидным.
Следовало просто распорядиться.
И ждать.
Гадая, точно ли понят приказ. Добросовестно ли будет исполнен. Не случится ли ситуации непредвиденной, когда чужие ошибки угробят дело...
– Я понимаю тебя, - дядя указал на вторую пушку, кажется "Верностью" нареченную. Находилась она вполне в досягаемость стека, и это слегка нервировало.
– Но учись доверять своим людям. Иначе ничего не выйдет. Ты просто не сможешь делать все сам.
– Да. Прости.
Магнус только отмахнулся.
– Ты даже не потрудился узнать, когда корабль пришел.
– Боялся спугнуть.
– Ну да... они накануне якорь бросили. И не было нужды спешить. А вот понаблюдать - это да... это бы надо. Пушки не увозили из города. Их сюда привезли.
Урфин закрыл глаза: он идиот.
Пушки привезли.
Собирались сдать.
Кому? Тому, кто желает поднять восстание. Тени нужен этот груз и... и он явился бы за ним лично. Или отправил человека доверенного, через которого дядя вышел бы на Тень.
А Урфин вмешался. Людей спасал... герой одного вечера.
– Бывает, когда считаешь себя самым умным. И лезешь наобум.
Урфин кивнул.
Лицо. Имя.
Комната.
Вспышка боли. Клок тряпки в руке... приглашение. Он должен был куда-то пойти. Предлагали работу... какую? Надо вспомнить. Мальчишка еще был. Грязный.
Пощечина приводит в чувство.
– Ну вот, а говоришь...
– дядя зажимает переносицу, заставляя запрокинуть голову. Затылок опускается на что-то металлическое, и Урфин понимает: он сидит на земле, точнее полулежит, и в голове мерзковатая слабость.
– Здоровый он... как кутенка утопить можно.
Магнус ворчит не зло.
– Вспоминалось.
– Молчи уже, вспоминальщик.
Дышать приходится ртом. На губах соленое - наверняка кровь.
– А ты думал, что все оно даром пройдет? Все твои переломы, синяки, шрамы... железным себя вообразил? Так и железо предел прочности имеет. Ты к своему подошел вплотную. И если сейчас не угомонишься, то может случиться так, что однажды тебе просто не хватит сил, когда они и вправду нужны будут. Держи. Скоро остановится.
Кровь все шла. Тонкой струйкой сползала по губам. И снова Магнус прав. Слишком много было за последние месяцы всего. Да и раньше хватало. Но как отдыхать, если все не стабильно...
– У тебя много врагов, мальчик мой. Дай им только повод.
– Не дам.
Урфин выживет назло всем. Прежде ведь получалось. На одном упрямстве, а теперь... теперь, пожалуй, он даже знает, чего ради стоит выживать.
– И ты же понимаешь, что теперь дал им удобную мишень.
Это он о чем?
О Тиссе.
– Я не позволю...
– Уже позволил. Весь Замок в курсе, где она провела эту ночь. Ей не простят. В лучшем случае, она перестанет для них существовать.
В худшем... Урфин знал, насколько ядовитыми могут быть слова.
– И свадьба ничего не изменит, если только...
Магнус весьма выразительно замолчал, позволяя самому додумать.
– Ты меня шантажируешь, дядя.
Кровь остановилась. И Урфин оторвал голову от холодной бронзы. Магнус сидел, постукивая стеком по голенищу сапога, и усмехался.
– Сугубо по-родственному, мальчик мой. Сугубо по-родственному... а что делать, если ты такой упрямый? И дружок твой такой же чистоплюй... нельзя заставлять, нельзя заставлять. Нельзя, но иногда можно и нужно, для твоей же пользы, - он протянул руку.
– Подумай еще вот над чем. При том, что происходит... при наших законах... лучше иметь действительный титул, чем его не иметь.