Наша тайна

Делински Барбара

— Штраф? — спросил Грэг.

— Если у нее были нарушения, она может получить срок.

— Мама! — заплакала Грейс.

Дебора взяла дочь за руку.

— У меня не было нарушений, Грейс. Пожалуйста, Хол.

Хол смягчился.

— Скорее всего, условный срок. Возможно, штраф.

Это Дебора могла пережить.

— Кто это решает? — спросила она.

— Дела о даче ложных показаний находятся в юрисдикции местной полиции, но не в случае гражданского иска.

Дебора подумала о Томе, но Грэг спас ее, нетерпеливо спросив Хола:

— Я хочу знать,

что будет теперь. Если мы пойдем к Джону, скажем, завтра утром, какие будут последствия для Грейс? Ее накажут за то, что она покинула место происшествия?

— Возможно. Опять же, в этом случае это судебно наказуемый проступок. Вероятнее всего, ей дадут условный срок.

— Что значит «условный срок»? — нервно спросила Грейс.

Голос Хола стал мягче. Дебора никогда не сомневалась, что он любит детей.

— Это значит, что ты будешь жить так же, как раньше, до тех пор, пока не нарушишь еще какой-нибудь закон. В этом случае возникнут проблемы.

— Грейс не сделала ничего плохого, — вмешалась Дебора. — Это все я. Я отправила ее домой. Она хотела остаться.

— Это примут к сведению, — ответил Хол. — Она нарушила какие-то правила?

— Нет.

— Я выпила пива, — напомнила Грейс.

— Это другое, — сказал Хол. — Не уверен, что нужно рассказывать об этом Джону.

Грейс уставилась на него.

— Но я пила!

— Нам, возможно, придется ему об этом рассказать, — спокойно сказала Дебора. — Грейс необходимо, чтобы он знал.

Хол не любил, чтобы ему возражали.

— Ладно, но поверьте мне, ему все равно. Я знаю Джона…

— Это не оправдывает необъективное отношение, — вмешалась Дебора. — Разве не по этому поводу был судебный иск?

Хол поморщился.

— Господи, Дебора. Ты хочешь, чтобы он впаял тебе максимальный срок только потому, что хорошо к тебе относится? — Он опять повернулся к Грэгу. — Что касается Грейс, если не было никаких нарушений закона или правил движения вроде превышения скорости, не последует никаких санкций. Она будет иметь право водить машину и получит права. Опасность только в гражданском иске. Если вы пойдете к Джону сейчас с чистосердечным признанием, он обязан будет сообщить окружному прокурору. Это усложнит ситуацию.

— Предадут ли дело огласке? — спросил Грэг.

— Это зависит от прокурора. В принципе, это зависит от реакции семьи жертвы. Грейс несовершеннолетняя, поэтому ее имя не будет упоминаться в документах, но имя Деборы там будет. — Он поднял руку. — Все это предположения. Но вы должны понять, что если вы все расскажете Джону, будут последствия.

Дебора как раз размышляла, что у них, возможно, нет выбора, когда позвонили в дверь. Озадаченная, она вышла из комнаты и подошла к двери.

Там стояла Карен, явно расстроенная.

— Мой муж здесь?

— Да. — Дебора втянула ее в прихожую. — Что случилось?

— Хол сказал, что будет у вас. Но в последнее время он никогда не делает то, что говорит. — Она дрожала. — Несколько минут назад у меня была нежданная гостья, Арденн Маркс. Она хотела вернуть некоторые вещи моего мужа. Пару запонок с монограммой. И авторучку

с выгравированной надписью, которую я подарила ему в прошлом году. — Карен заговорила громче. — Арденн Маркс заявила, что он их ей подарил. А теперь она хотела их вернуть, потому что, как оказалось, Хол бросил ее из-за какой-то Амелии, еще одной сотрудницы его фирмы. А это значит, — теперь Карен уже по- настоящему кричала, — в его фирме все знали, что он мне изменяет!

— Карен, — перебил ее Хол, появившись в дверях гостиной, — ты сама на себя не похожа.

Карен повернулась к нему.

— Ты имеешь в виду, не похожа на оправдывающую тебя дурочку? — сердито замахала она руками. — Как я могу оправдывать тебя на этот раз, когда меня ткнули носом в твои измены? Как ты мог, Хол? — заплакала она. — Ты же всегда первым осуждал клиентов, которые изменяли своим женам. Это они тебя научили, или ты сам до этого дошел?

— У Арденн Маркс на меня зуб, — все так же спокойно ответил Хол. — Ее только что уволили.

— По ее словам, она сама уволилась, — возразила Карен. — И еще сказала — мы, кстати, можем это проверить, — что только что подписала контракт с «Экерт Симане», а это более престижная фирма, чем твоя. Поэтому если ты собираешься утверждать, что ее уволили из-за несоответствия должности, тебе никто не поверит. Она также сказала, что Амелия Ормант проиграла дело и получила приличную премию «за старание». А что касается запонок и ручки, так они точно твои. Она еще могла бы взять ручку у тебя со стола, но запонки? — Карен тяжело дышала. — И как же Амелия Ормант, которая вдобавок ко всему еще и замужем?

— Она разводится с мужем, — поправил ее Хол.

— И значит, это нормально? Хол, у тебя тоже есть жена. У тебя также есть дочь, которая уже заметила, что ты приходишь домой после душа или «мокрый после дождя». Нашей дочери семнадцать. Она не ребенок. Дани ни на секунду не поверила в твой рэкетбол, хотя я и защищала тебя, когда она задавала вопросы.

Хол начал проявлять беспокойство.

— Сейчас не время и не место, Карен.

— А я думаю, как раз время и место, — ответила она. — Если я не скажу этого сейчас, то потом у меня не хватит духу, потому что мы оба знаем: я все еще люблю тебя. Этого достаточно, чтобы продолжать отрицать правду и не рисковать своим браком. А Дебора и Грэг знакомы с нами сто лет.

Хол перевел взгляд с Грэга на Дебору и, сдавшись, махнул рукой.

— Именно поэтому я здесь, — продолжала Карен. — Я догадалась, что ты попытаешься выставить меня ненормальной. Но Дебора и Грэг меня знают. Они знают, что я права. Три года назад — три года, Хол! — мне позвонили из твоего банка, просили подтвердить оплату нескольких счетов. Когда я спросила тебя о счете из гостиницы в центре города, ты сказал, что это счет за обед большой группы. Восемьсот пятьдесят долларов! И я тебе поверила. Но были и другие счета из гостиниц с датами, когда ты должен был быть в Род-Айленде или Нью-Гэмпшире. Арденн утверждает, что была с тобой только год и что вы порвали три месяца назад. Это значит, что раньше у тебя был кто-то еще.