Наша земля – дышит
Шрифт:
Папа говорит:
– Эх, как ты размахнулась – Средние века! А ты ближе смотри.
Мама спрашивает:
– Где – ближе?
Папа объясняет:
– Я, например, на протяжении всей своей жизни могу пронаблюдать, что нравы делаются всё хуже и хуже.
Мама удивляется:
– Да что ты? Тебе-то рано ещё ворчать, что молодёжь не та пошла! Это старики обычно недовольны. Когда они, мол, были
Папа отвечает:
– Ну, я не помню, какое небо было, вроде, такое, как сейчас. А что воровали меньше двадцать лет назад, так это точно.
Тогда мама спрашивает:
– А ты откуда знаешь? У тебя, что ли, статистика такая есть?
Папа говорит:
– Нет у меня статистики. Зато вот у меня случай был, в детстве. Хотите, расскажу?
Мы с мамой, конечно, захотели, и папа стал рассказывать:
– Я шёл из школы, это было в седьмом, кажется, классе. Дошёл до остановки, жду автобуса, чтобы уехать домой в посёлок. А они, автобусы, как сейчас ходят из рук вон плохо, так и тогда не лучше ходили. Пока толпа не наберётся на остановке, он не подъедет. И вот стою, жду. И тут гляжу: из магазина напротив парень с мороженым выходит. Ага, думаю, в магазине мороженое появилось. Я, конечно, скорее в магазин. А с портфелем таскаться не хотелось, и я оставил его на остановке у забора. Кому он нужен, думаю, мой портфель. Ну, в магазине очередь была. Встал я в неё, купил мороженого. Выхожу – а на остановке ни души. Автобус только что уехал, я пропустил его. И главное, портфеля-то моего нет, увезли в автобусе!
– Ну вот, украли же, – говорит мама.
А папа отвечает:
– Ты дальше слушай! Не перебивай. Остался я, значит, без портфеля…
– И что ты сделал? – тороплю я его.
Я что? А что мне оставалось? Поехал следующим автобусом домой.
– Ой, а что дома?
– А что – дома? Сказали: «Дурень, раз портфелями разбрасываешься». Так я к чему рассказываю-то? Назавтра поехал я в школу без портфеля. Сижу на уроке, и вдруг заходит в наш класс милиционер. С моим портфелем! Кто, мол, тут Юра Николаев? А оказалось, люди на остановке решили, что какой-то ребёнок влез в автобус, а портфель забыл. Ведь больше никого не осталось на площадке, я в магазине был… И они взяли портфель в автобус. А там, внутри, поспрашивали, чей, и видят, что нет хозяина. Что делать? Кто-то его тогда взял с собой, а после в милицию занёс. А уж в милиции посмотрели по тетрадкам, кто хозяин, в какой школе учится. То-то событие было для всех – милиционер мне прямо на урок портфель приносит! Я сразу знаменитым стал.
– Ещё бы, – говорит мама и дёргает его за рукав. – Только я не пойму, зачем ты это сейчас рассказываешь…
– Сейчас? Да это я к тому, что в наше время попробуй только оставь портфель на остановке – только ты его и видел! Никто и не подумает тебе его вернуть. Представь, наш Колька поставил бы портфель возле забора…
– Ещё чего, – говорит мама. – Хотя теперь, когда он знает, что у него папа портфелями разбрасывался, от него всего можно ожидать. Пример-то какой!
Да, думаю, какой пример для меня!
Ну, папа! Вот какой ты был!
А ещё Академик!
Я сразу вспомнил день, когда мы с мамой были у папы на работе, в автомастерской.
Мы в тот день ходили-ходили по городу вместе. Только вдвоём,
За нами тогда пёс увязался. Маленький – мне до коленки, лохматый, в шерсти грязь висит – прямо кусками, до земли. А морда у него была такая грустная, и уж до того она была какая-то нелепая – только глянешь и невозможно не рассмеяться. А он глядит, как ты смеёшься, не меняя выражения, и тебе стыдно делается.
Мама сперва рассмеялась, и сразу говорит:
– Бедняга, надо бы его чем-то угостить.
А после и забыла о нём. Потому что мы красную рыбу увидели. Её иногда продают на улицах с машин, только что пойманную, свежую. Мы с мамой, конечно, встали в очередь, купили четыре рыбины. Мама сказала ещё:
– Ведь надо же, как повезло!
И после мы дальше пошли по улице, и она говорит, уже не так уверенно:
– По-моему, мы с тобой пожадничали…
А пёс за нами всё идёт, идёт.
Мама оглянулась и говорит задумчиво:
– Я должна ей голову отрезать.
– Кому, – говорю, – рыбе?
Мама отвечает:
– Ну да. Или хвост. Или плавники. Собаке дать. Жалко же собаку. Но только у меня нет с собой ножа. И вообще, у меня скоро руки оторвутся.
Я говорю:
– У меня тоже.
Мы с мамой вместе рыбу несли, вдвоём. И всё равно до дома нам её точно было не дотащить. Тогда мама придумала:
– Давай оставим сколько-нибудь у папы на работе. Здесь рядом. А вечером он привезёт её домой.
И вот нашли мы мастерскую, заходим. Парень один у мамы спрашивает:
– Ты к академику?
А мама отвечает:
– Нет, почему? Я – к Юре Николаеву.
Парень говорит:
– Я почему-то сразу и подумал, что ты к академику. И парнишка на академика похож.
Это я-то похож на академика?
А парень спрашивает там ещё у одного:
– Тут к академику жена пришла. Не знаешь, где академик-то?
Оказывается, папу в автомастерской Академиком зовут. Из-за того, что он много всякого разного знает. Вот, например, нам в мастерской сказали: он иногда только посмотрит на машину – с виду всё в порядке, а он уже знает, где поломка. Вроде чутьё такое у него. И пока они там вместе работают, папа им столько всего расскажет. Парень этот мне так и заявил:
– Да с твоим папкой телевизор никакой не нужен! Твой папка, наверное, сам бы пробился в телезвёзды, если б захотел. И вёл бы передачи. По центральным-то каналам про наши места много ли услышишь? Много они про Север понимают? А папка твой – это голова!
А уж мне сколько папа всего рассказывает! Но в мастерской нам некогда было говорить. Мы оставили у папки три рыбины. Сумка сразу полегчала, мама тряхнула ею и говорит:
– А эту рыбину – придём домой – зажарю!
Вышли мы с ней на улицу, а там нас пёс дожидается. А мама уже забыла, что хотела дать ему рыбью голову. Или хвост.
– Идём скорей, – говорит. – За Ростей в садик пора.
Подходим к остановке. Я говорю:
– Мама, купи беляш!
А мама отвечает:
– Ты что, их на машинном масле жарят! Такие даже собака есть не будет!