Наше лето

Чемберлен Холли

Взглянув на часы, обнаружила, что уже шесть, пожала плечами и направилась к ближайшему выходу. Похоже, следовало придерживаться уличного маршрута, если я вообще собиралась попасть на эту встречу.

Увы, не вышло. Когда я все-таки добралась до «Джорджа», там почти никого не осталось: очевидно, все успели выбрать себе соседок, кроме меня и еще двух опоздавших.

Короче говоря, мы трое решили отправиться на Вайнярд в надежде найти что-нибудь поприличнее. Вот чем все кончилось! Я обречена делить дом… –

хотя его нужно сначала найти – с совершенно незнакомыми девицами.

Которым я, похоже, совсем не понравилась.

Я подумала, что это, может, и к лучшему.

Может, неплохо бы подружиться с той, которую зовут Клер. Она в порядке. Одежда простовата, но по крайней мере прическа довольно симпатичная, хотя и ничего вычурного. Кроме того, у нее есть бойфренд, так что она мне не конкурентка.

Впрочем, странновато, что она не захотела снять дом вместе с указанным бойфрендом.

А вторая, Джинси? В ней я не так уверена. Прическа – сплошной кошмар. И никаких украшений, если только не считать таковым дерьмовые серебряные «гвоздики» в ушах.

И все-таки эта тоже не конкурентка. Ни один мужчина в здравом уме и твердой памяти, из тех, с которыми мне хотелось бы встречаться, не подумает назначить свидание этому несчастью, считающему себя девушкой.

Собственно говоря, даже не важно, удастся ли поладить с обеими соседками. Я снимаю летний домик не для того, чтобы заводить новых подруг.

Да и не слишком я гожусь в подруги.

Конечно, я общалась с девчонками из Ойстер-Бей, где когда-то росла. Это на Лонг-Айленде, Нью-Йорк. Иногда мы переписываемся по электронной почте, и я встречаюсь с ними, когда приезжаю домой к родным. Но у меня не слишком много общего с Эми, Мишель и Рейчел. Не только потому, что все они замужем, а я – нет.

Я вроде как с самого начала была другой.

Скажем, к примеру, я единственная уехала из дома поступать в колледж. Учиться.

Эми и Рейчел посещали местный колледж, Мишель каждый день моталась в Нью-Йоркский университет (родители не хотели, чтобы она жила в общежитии), а я отправилась в Бостонский университет и специализировалась в области средств связи, взяв второй специальностью историю искусств.

Целых четыре года я летала на Лонг-Айленд на каникулы и праздники и, хотя неплохо проводила время, была счастлива вернуться в Бостон к своей жизни.

Ближе к окончанию учебы стало ясно: родители предполагают, что я вернусь домой и найду работу в Нью-Йорке.

От одной этой мысли во мне все восстало.

Я любила родных.

Но не хотела начинать свою так называемую взрослую жизнь под их контролем. Они и без того достаточно потрепали мне нервы по поводу решения уехать в Бостон, но я стояла насмерть. Мне было необходимо побыть одной. Стать самостоятельной.

И после этих четырех лет я вовсе не собиралась возвращаться домой.

Личная

жизнь была для меня важнее всего.

К двадцати трем годам Эми, Мишель и Рейчел повыскакивали замуж.

Отец намекал, что мне, возможно, стоило бы последовать их примеру.

Мать все удивлялась, что неладно с занудными обитателями Новой Англии, не способными распознать прелестную молодую женщину с первого взгляда!

Честно говоря, я вовсе не спешила замуж. Сначала.

Что возвращает мысли к летнему домику… Я предпочла нанять таковой в Оук-Блаффс, потому что не могла себе позволить дом в Нантакете или одном из супердорогих районов Вайнярда вроде Эдгартауна.

Конечно, всегда можно попросить денег у родителей. И они дали бы, но сначала попытались бы уговорить отказаться от мысли о домике и приехать на лето к ним.

А мне этого не хотелось. Их любовь была чем-то вроде удавки, я постоянно опасалась задохнуться в горячих объятиях.

Меня же интересовали совсем другие объятия.

Главное, я решила снять домик потому, что настала пора найти мужа.

Мужа, достойного Даниэллы Сары Лирз.

Кем была Даниэлла Сара Лирз в это судьбоносное лето? Позвольте мне немного рассказать о ней.

Рост: пять футов четыре дюйма. В самый раз.

Внешность: не слишком смуглая кожа, карие глаза, идеально изогнутые брови, шедевр салона «Студия».

Волосы: густые, темно-каштановые. Длина – до плеч, и всегда прекрасно уложены.

Фигура: кое-кто называет ее роскошной. Другие утверждают, что я похожа на молодую Софи Лорен.

Или Кэтрин Зета-Джонс.

Или, в один из моих лучших дней, Дженнифер Лопес.

Нет, правда. Люди часто говорят нечто подобное, спросите у моей матери.

Когда-то, очень давно, один тип набрался наглости заявить, что я немного толстовата. Я велела ему катиться к чертям. Мое, и только мое дело, как я выгляжу. Он попытался дать задний ход и клялся, что употребил слово «толстая» в качестве комплимента, но было слишком поздно. В моей книге жизни он давно стал древней историей.

Видите ли, я всегда считала, что способность к самооценке – хорошее качество в любом человеке. Своей я обязана родителям. Мне с детства твердили, что я красива, умна и вполне заслуживаю счастья, любви и успеха в обществе.

Они наставляли, я слушала. Возможно, в школе я слушала не слишком внимательно, особенно на уроках географии и социологии, хотя настроение никогда не портилось от неспособности найти на карте… ну, не знаю, скажем, Уругвай! Зато дома я прислушивалась ко всему очень внимательно.

Не то что я была так уж занята собой. Я знала девушек, настолько поглощенных собой, что общаться с ними было просто невыносимо. Но себя нужно ценить. Сознавать, что ты достойна всего хорошего.

Почему бы нет?