Наше послевоенное
Шрифт:
На переменах, горячечным шепотом рассказывала она мне и Зойке свои злоключения, и покрасневшие глаза говорили, что она много плакала.
А доходили слухи от сестры Виктора, что он не знает, как избавиться от Лариски.
Батуми городок маленький, и если где-то что-то происходит, то всегда имеются сведения с обеих противостоящих сторон, и сведения, само собой разумеется, противоречивые.
Мне было очень жалко Лару, которая так неудачно влюбилась и, очевидно, совершенно запуталась, и я не осуждала ее, даже если то, о чем шептались по углам девчонки, была
Тогда же мы проводили без Верушки классное комсомольское собрание, Даник, вел это собрание как комсорг класса.
Лариска все время прерывала Даника, противоречила ему, и он никак не мог заглушить своим баском ее щебетание.
Обычно выдержанный Дэн тут разозлился и посоветовал ей так себя вести не здесь, а с кем-нибудь другим.
Намек был понятен всем, чьего слуха он достиг, но за общим шумом их перепалку слышали единицы.
Лара изменилась в лице, сжала губы и неожиданно запустила в Даника, стоящего у учительского стола, бутылочкой с чернилами. (Мы писали авторучками, использовать шариковые ручки, которые тогда уже существовали, нам не разрешалось).
Даник наклонился, бутылочка пролетела мимо него и со звоном разбилась о доску. Синие чернила потекли вниз, вслед за упавшими осколками, Даник побледнел как полотно, а мы все замерли, ожидая, что за этим последует. Я помню, просто остолбенела от неожиданности.
Казалось, Лара, которая всегда была не на полном контроле, сейчас кинется на Токмаджана с кулаками, но она только прокричала что-то обидное, и упала лицом на парту.
Видимо, упоминание о Викторе было для нее больным местом. Дело шло тогда к их разрыву, все в ее семье и близкие друзья, говорили ей, что Виктор дрянь, что он бросил или бросит ее, а Лариса не верила в это, и защищала своего возлюбленного.
Когда они расстались, я долго считала Виктора подлецом, но теперь, я зная как сложилась и как окончилась жизнь Ларисы, я понимаю, что, в сущности, Виктор просто поступил благоразумно. Может быть, сближаясь с ней, он не понимал, что у нее неустойчивая психика, а поняв, дал задний ход, а может быть, именно эта история так подорвала Ларису, и неудачная первая любовь после многих перипетий привела к трагическому концу. Кто может это знать?
Демкина дозналась о чернильных полетах, следы которых были видны на доске и долго пыталась узнать всю подноготную этой истории. Она даже приходила ко мне.
Ее второе посещение нашего жилища было такой неожиданностью для меня, как и первое ее появление.
Прихожу домой, как ни в чем не бывало, а там сидит Вера Павловна и улыбается своей безгубой улыбочкой и начинает разговор о комсомольском собрании так, как будто она уже все знает.
Это был замечательный способ дознания. Ты думаешь, что ей все уже известно, скрывать нечего и проговариваешься.
Но к тому времени мы знали о ее хитростях, высчитали, что большую часть информации она выуживает у нас самих и мы невольно предаем друг друга.
Я прикинулась, что я не в курсе и Верушка ушла ни с чем.
А Дурандины в начале одиннадцатого класса уехали в Кемерово и Лара заканчивала школу не
Виктор вскоре после отъезда Ларисы женился.
Но вернемся к концу 1963 г.
24.12.63г. Отвратительно написала сочинение по русскому языку. Вообще, у меня и письменный слог стал никуда негодным и речь крайне примитивной и путанной, донельзя сбивчивой.
Не могу свою мысль выразить. Не могу и точка!
Перед контрольными по литературе я перестала писать сочинения дома в качестве подготовки и делала это вполне сознательно. Я приходила в ужас от мысли, что мне дважды придется писать одно и тоже. Поэтому я просто продумывала план сочинения и сразу, набело, писала в классе. Мария Георгиевна, если не было ошибок, всегда ставила мне пять, хотя иногда критиковала мои сочинения за сухость.
Мария Георгиевна была единственной учительницей, которая всегда меня хвалила и просто любила и отличала от других без всякой боязни, что сочтут, что у нее есть любимчики. Она была хорошей учительницей, любящей свой предмет, всегда хвалившая все, что ей нравится и молчавшая по поводу того, что ей не нравится, т.е. в процессе воспитания она признавала только метод пряника. Тем не менее на ее уроках было тихо и, когда она рассказывала новый материал, класс с удовольствием ее слушал. В девятом классе, когда она была нашей классной руководительницей, она на родительском собрании сказала маме:
– Какая у вас жизнерадостная девочка!
Мама придя с работы, строго сказала мне:
– Ты там не очень-то радуйся жизни на уроках. Мария Георгиевна женщина деликатная, не могла сказать, что ты там скачешь, как коза, смотри мне!
А Верушка, бывало, исписывала весь мой дневник замечаниями, а мать, рисуя свою подпись в конце недели, говорила только:
– Как вы обе мне надоели, ну что ты с ней связываешься?
Мама прямо не говорила, но я чувствовала, что наша классная ей не нравится.
Конечно, я болтала и на уроках литературы, но Марьюшка никогда не доводила дело до конфликта. Просто посмотрит укоряюще, постучит указкой по столу, а я и примолкаю.
Год кончается. Мама приедет, наверное, числа 30-го. Еще целых 6 дней. В этой четверти тоже вряд ли буду отличницей, а Зойка, наверняка, будет. Мне чуть-чуть обидно, но не завидно. Про Гоги ничего не хочу писать, все неясно и висит в воздухе.
Мама вернулась к Новому году, привезла мне симпатичные новые коричневые полуботинки. Я была очень рада маминому приеду, как-то лучше стала себя чувствовать и стала меньше влюблена в Гоги.
Мама рассказала очень смешной случай, который произошел с ней в Тбилиси.
Она ехала к кому-то в гости и искала улицу, названную в честь грузинского поэта Николадзе. Увидев на углу задумчивого старика грузина с палочкой и трубкой, мама подошла к нему и спросила по-грузински вместо, "где здесь улица Николадзе":
– Где здесь улица Николая?
Старик удивленно посмотрел на нее, вынул трубку и ответил после паузы:
– Калбатоно, (уважительное обращение к женщине), уже улицы Сталина давно нет, а ты все Николая ищешь?