Наше шаткое равновесие
Шрифт:
– Ты обалдела? Нам с ним дружить надо, а ты… куда лезешь?
– Рома! – шиплю. – Нам избавиться от него надо, есть у меня один знакомый…
– Хватит, Жень. Нет.
– Ладно, – закатываю глаза.
Да сейчас, так я на все это и согласилась. Будем играть по твоим правилам, товарищ майор. Как только Мохов уезжает, я звоню Витьке. Юлькин однокурсник, он с детства за ней увивался, но сестра особо вниманием его никогда не жаловала.
– Вить, привет, это Лунгу.
– Юлька? – голос радостный.
– Другая, Вить,
– А… привет. Что-то случилось?
– Давай встретимся сегодня вечерком, пара вопросов есть. Ты же здесь на районе, в нашем отделе служишь?
– Да. Где встретимся?
– У меня в ресторане. Знаешь, где это?
– Да был разок. Найду.
– Спасибо.
– А что за дело?
– Жизни и смерти.
Убираю телефон и только сейчас задаюсь вопросом, а почему я не позвонила ему с утра. Или вчера. Почему сразу к нему не пошла, а тупо наобум в ментовку поперлась? Господи, ну дура же. Дура. Отпуск однозначно плохо повлиял на мои мозги.
Ровно в семь Виктор при параде, в капитанской форме, сидит за одним из столиков. Киваю официанту, и тот приносит нам две чашки чая.
– Привет, – подхожу сзади и медленно отодвигаю соседний стул.
Витя кивает.
– Спасибо, что пришел.
– Давай уже по существу. Я дежурю сегодня.
– В общем, тут такое дело. У нас деньги вымогают. Крыша типа.
– Интересно… кто, что, знаешь? Заявление нужно написать.
– Да я вот хотела… только, понимаешь, в чем дело… у нас деньги вымогают опера из вашего отдела.
Витька как-то сконфуженно оглядывается по сторонам и нервно трет козырек фуражки, лежащей на столе.
– Что? – не выдерживаю.
– Женька, прости, ничем помочь не смогу, у нас начальник СКМ новый, пару месяцев назад его назначили. Переводом. Мутный тип. Ты знаешь, все взятки берут. По мелочи, но берут. Только, Жень, многие людьми остаются. А он… в общем, я поузнавал, беспредельщик тот еще. Не смогу я ничем помочь. Он выкрутится. Не первый раз уже на него заявления в УСБ пишут. А потом все очень гладко заминается… прости, но перейти дорогу кому-то вроде него, ты сама понимаешь… лучше заплатите.
Он сейчас серьезно? Что за бред!
– Вить!
– Жень, мне идти пора. Дежурство.
– Господи, ты следак или кто? Кого ты боишься?
– Он первый зам нача отдела. Да его ребята всю верхушку кормят. Ты серьезно думаешь, что я что-то смогу сделать? Наш начальник следствия с ним через выходные на охоту ездит. Думай сама. А лучше успокойся и заплати. Не из своего же кармана.
Высказавшись, этот трус уходит. Смотрю ему вслед, и меня потряхивает. Что за жизнь? Мир? Что за люди!!!
Хочется расплакаться, но нет времени. Нужно что-то придумать.
ГЛАВА 3
Наливаю горячую ванну и, наполнив бокал красным сухим, заныриваю. Немного медитации, и я придумаю выход из любой
Ну зачем? Зачем же ты вновь появился, скажи? Мало тебе было моего разбитого сердца. Мало издевательств? Мало. Тебе всегда и всего мало.
Закрываю глаза.
Университетское общежитие юридического факультета. 5 лет назад.
Наверное, это по праву был самый уродский день. Вновь приехал папа. Зачем он это делает? Сам сюда сослал, а теперь выдавливает из себя заботу… потому что так правильно. Конечно, правильнее быть не может. Как я от этого устала.
Суббота, соседка по комнате еще вчера уехала домой. Куда-то в область, а я, у которой родители живут на Литейке, сижу в общаге. Потому что домой не хочу. Потому что это было мое единственное условие. Я иду сюда учиться, но дома жить не буду. Не смогу с ними. Они смотрят на меня как на больную. Прокаженную. Только вот не одна я в этом виновата. Они тоже. Но они никогда этого не признают. Никогда.
Открываю пакет с лапшой быстрого приготовления и, закинув его в прозрачную глубокую салатницу, заливаю кипятком. Пять минут, и ужин готов. Только воды в чайник налить нужно. Хотелось бы еще и кофе попить, лучше с эклерами.
Залезаю на кровать. Я уже готова есть и смотреть сериалы. Вот она – студенческая жизнь. Сплошное веселье. Хотя веселья мне, наверное, хватило и в старших классах. Правда, из этого веселья почти ничего не помню. В голове осталось лишь одно-единственное воспоминание – дикая боль. Словно кости выворачивало, и все это наживую.
Вспомнив об этом, передергиваю плечами и уже нажимаю на «плей», как за стеной начинается очередная вакханалия. Это отвратительно – жить на этаже, где почти все старшекурсники. Те, которые у нас за стенкой, выпускаются уже в этом году. Поэтому подобные крики, музыка и ор – само собой разумеющееся. Это почти каждый их вечер. Мы пробовали жаловаться, но они те еще фокусники. Сколько раз комендантша ни приходила, у них тишь да гладь.
Хорошо еще, что они не знают, кто на них стучал…
Включаю свой сериал, надевая наушники. Надеюсь, они помогут, и я услышу хоть что-то кроме этого застенного ора. Пока ем свою лапшу, вспоминаю, что воды в чайник так и не набрала. Блин, теперь придется идти на кухню. А я уже так уютно устроилась. Доев, захватываю с собой и тарелку, вымою тогда.
Пока копошусь на кухне, соседская дверь открывается. Это слышно сразу. Весь галдеж перекидывается в коридор. Сильнее сжимаю в руке губку, наблюдая, как из нее брызжет пенка. Толпа проходит мимо, курить пошли. Вообще, здесь нельзя курить. Для этого на первом этаже есть курилка. Но кого и когда это останавливало? Вечером совсем другие порядки, и курят соседи в конце коридора, окно открывают, но вонь все равно на всю общагу.
Набираю чайник и быстро иду к себе. Закрыв дверь, раздражаюсь своей забывчивости.