Наше жаркое лето
Шрифт:
Официант ставит мой напиток. Я рассматриваю его, потому что что, черт возьми, мне еще делать, когда Нико так на меня смотрит?
Я беру купе, промытое абсентом, наполненное коньяком, равными частями лимонного сока и малинового сиропа, а также брызгами розовой воды с добавлением шампанского. Украшением служат пара лепестков розовых и красных роз. Вариант классического французского 75, в который я влюбилась во время занятий по миксологии. Мои бармены в «Мадемуазель» называли его «Французский поцелуй Лили».
Черт
Нико прочищает горло и поднимает свою текилу со льдом в бесшумном тосте. Мы делаем глоток, ставим напитки и повторяем. Время томно мчится мимо нас, как будто мы снова в Рио, бездельничаем под солнцем, и нам нечем заняться.
Отлично. Может быть, я не могу больше сидеть здесь.
— Ты никогда не говорил мне, что увлекаешься ролевыми играми. — Я одариваю его змеиной улыбкой. — Если ты придумываешь имена, как мне тебя называть?
— Шерлок Холмс.
Конечно.
Острый носок моего ботинка медленно задевает его икру.
— Это твоя лазейка, чтобы не быть с другими людьми? Немного актерства?
Официант возвращается, чтобы принять наш заказ на ужин, но наше меню остается нетронутым. — Вы оба готовы или можно дать вам еще пару минут?
— Еще немного времени… — начинаю я.
— Бутылка твоего самого вкусного шампанского для начала, — говорит Нико.
— Скорее всего, Dom Perignon Oenotheque Brut 1973 года, — предполагает наш официант.
— Идеально.
Нико усмехается официанту, который понимает, что на этом пока все, и убегает прочь от нашего столика. Тело Нико двигается в замедленной съемке, его покрытая венами рука перекатывает стакан текилы между испачканными пальцами.
Взад и вперед. Взад и вперед.
— Каково это быть на вершине? — он спрашивает.
Мой пульс усиливается за пределы того, что должно быть по-человечески возможно.
— Я думаю, ты путаешь меня с одним из других своих знакомств. Если я правильно помню, у тебя не было роскоши видеть меня на себе. Я стаскиваю тканевую салфетку со стола и кладу ее себе на колени.
— Может быть, тебе придется показать мне, что я упускаю. — Его бровь поднимается. — Или ты не готов работать?
Рывок . Великолепный, умный придурок.
Я отмахиваюсь от ощущения, что меня прижали к сиденью, как дрожащую газель в логове льва. — Тогда что это?
— Кому ты рассказываешь.
Почти десять лет я хранила эту тайну всей своей жизнью.
Десять лет жизни совершенно другой личности, и никто не стал мудрее.
Десять гребаных лет, чтобы все сгорело из-за ухмыляющегося мужчины, сидящего передо мной.
Десять. Десять. Десять. Десять. Десять. Десять. Десять.
— Ты взломал мой компьютер?
Я
— Серьезно, Лили?
Его брови хмурятся, и мне неловко из-за этого намека.
Официант возвращается с нашим шампанским и наполняет наши бокалы до краев, пока мы молча наблюдаем за их механическими движениями.
— Когда ты узнал? — Я спрашиваю.
Локти Нико касаются бежевой скатерти.
— У меня были подозрения в первую неделю нашего пребывания в Бразилии.
Наша первая неделя?
Это чуть больше месяца назад. Вопросы эротики на пляже и тот ужин после минета, должно быть, были его попытками выбить из меня признание.
— Как? — Я осторожно наклоняю флейту, смакуя каждый дорогой глоток.
— Твоя тонкость нуждается в некотором улучшении.
Я борюсь с желанием разбить его лицо о стол.
— Хм. — Я пожимаю плечами. Если я ничего не скажу, может быть, я проснусь от этого кошмара.
— Кроме того, “Прибрежная интрижка” явно о нас.
Пить дорогое шампанское — преступление, но сегодняшний вечер — достойное исключение. Я выпиваю жидкость и наливаю себе добавку. — Нет.
— Верно. Возмутительно с моей стороны предположить, что история о шестифутовом кудрявом чуваке, который живет по соседству с особняком на берегу, не должна была напоминать меня.
— Рост шесть футов два дюйма, — поправляю я его. Если Нико собирается обвинить меня в чем-то, ему лучше разобраться в фактах. — А у тебя вообще есть пляжный домик? Похоже, это большое эго снова вводит вас в заблуждение.
— Еще нет. — Он разочарованно щелкает ртом. — Хочешь, я куплю тебе один?
Мои глаза скользят по потолку.
— Да, Нико, я бы хотела особняк на набережной для извинений.
— Считай, что дело сделано, но ты действительно собираешься сидеть здесь и пытаться убедить меня, что эта история была вдохновлена восьмидесятилетним старым соседом моего брата?
— Роман с разницой в возрасте — это сексуально.
— Естественно. Четыре месяца между нашими днями рождения действительно меня вдохновляют. — Его брови взлетают вверх от удовольствия. — Затем имя главного героя… Ник .
— Замолчи.
Что он хочет, чтобы я сказала? Я написала книгу о Нико Наварро?
Никогда.
Это была лучшая альтернатива тому, чтобы прокрасться в его комнату в пляжном домике моего лучшего друга и прыгать по его костям.
В частности, одна кость.
Угу.
Никакие случайные связи прошлым летом не смогли утолить жажду, которую я испытывала к нему во время этих спорадических поездок на выходные.