Наше жаркое лето
Шрифт:
— Ты не хотел закончить со мной?
Обмякнув, она падает на меня сверху, касаясь моим влажным лбом.
— Так чертовски плохо. — Я обхватываю ее руками и слегка приподнимаю, перемещая нас так, чтобы ее спина лежала на матрасе, а мое тело лежало над ней, ни на мгновение не прерывая нашу связь. — Особенно смотреть, как твои идеальные сиськи подпрыгивают передо мной.
— Почему ты этого не сделал?
— Я хочу трахать тебя, пока единственное, что ты будешь помнить, — это мой член. — Мои губы касаются ее виска. — Я не собираюсь
— О.
Лили сжимается вокруг меня, за ее туманным взглядом включается зажигание.
— Думаешь, в тебе есть еще один?
Я наполняю ее одним медленным, глубоким поглаживанием.
Ее розовые губы приоткрываются, глаза блестят и широко распахиваются, когда она кивает.
Мои толчки ленивые и дразнящие. Руки Лили обвивают мою шею. Наши глаза остаются прикованы друг к другу.
— Ты шедевр.
Мои бедра более преднамеренно ударяются о ее бедра, водя своим членом по тому месту, от которого ее глаза непременно закатываются.
— Я?
Ее гладкие стены начинают сжиматься вокруг меня. Я уже чувствую, как преэякулят стекает в латексный презерватив.
— Верно.
Колючие нервы напрягаются у основания моего позвоночника и пробуждают во мне какой-то первобытный инстинкт. Я зарываюсь глубже, каждый дюйм ее тела открывается для меня. — Ты создана для поклонения, Лили, и я единственный, кто знает, как правильно обращаться с твоей прекрасной киской.
Я ее.
Я ошибаюсь, осознавая это, пока ее тяжело дышащее тело корчится под моим, но нет смысла отрицать правду.
Я влюблен в Лили Роден.
Моя первая любовь.
Несмотря на все это, я уверен, что наша договоренность оставит нас обоих в руинах, которые мы сами создали, но я хочу попробовать. Я хочу внести изменения. Я хочу отдать ей все, что у меня есть.
Я чертовски надеюсь, что она чувствует то же самое, потому что если последние несколько недель и показали мне что-то, так это то, что она начинает все больше и больше чувствовать себя как дома.
Чувство, которого я никогда не жаждал до нее.
— Сильнее. — Ее взгляд прикован к моему, но она гонится за новым оргазмом. Острые концы ее ногтей царапают мою шею. По музею разносится звук шлепков кожи о кожу. — Пожалуйста, не останавливайся… Нико, я… собираюсь…
Нити моей силы воли борются с отчаянной потребностью в освобождении. Еще несколько толчков, и ее любовный шепот дрожит у меня на ухе.
— Давай… — стонет она. — Теперь , пожалуйста.
Спина Лили выгибается дугой, и ее стены сжимаются вокруг меня. Но я собираю воедино свою сдержанность, пока она не лопнет.
Мои предплечья падают по обе стороны от ее лица.
— Посмотри на меня. — Ее зеленые глаза встречаются с моими. — Ты погубила меня, Лили, на всю оставшуюся гребаную жизнь.
На ее губах
Я расстроен.
Мои бедра врезаются в нее, когда горячий выстрел релиза опустошает меня.
Комната перестает вращаться, и я отстраняюсь от нее, сбрасывая презерватив.
Она утыкается носом мне в грудь, перебираясь по моему бескостному телу. Цветочный аромат ее волос наполняет мои чувства. Я хватаю одеяло, чтобы прикрыть нашу голую плоть.
Она проводит носом по моей коже, и я целую ее в макушку.
— Почему мы не сделали этого раньше?
Голос Лили переходит в шепот.
— Я могу провести вечность, занимаясь именно этим.
Мои слова — еще одно обещание, которое я намерен сдержать.
— Если мы снова будем заниматься этим, — говорит Лили, — ты должен рассказать мне обо всем, что тебя возбуждает во время секса.
— Это сексуально, — шучу я, натягивая боксеры. — Ты первая.
Вчера после музея у нас было не так много времени на разговоры, поэтому мы выбрали обслуживание номеров и пару сеансов в отеле в Амстердаме. Мы вернулись в Лондон несколько часов назад после того, как проспали всю дорогу домой в поезде.
Лили понадобился всего час, пока я дремала, чтобы проползти между простынями к четвертому раунду.
Да, я веду счет.
— Никогда не оставляй свои носки, когда мы занимаемся сексом, — говорит она, как будто это очевидно.
— Так значит ли это, что мы продолжим это? — Я двигаюсь между нами.
Прошлой ночью она продолжала говорить: — Хорошо, но это будет в последний раз, прежде чем разорвать презерватив и сесть на меня.
— Я думала об этом, и мы можем изменить правило номер четыре.
— Здесь претензий нет. — Я смотрю на носки, которые я был готов натянуть на ноги. — Никаких носков. Что еще?
Примечание для себя: сожги хлопчатобумажные куртки как можно скорее.
— Никакого детского лепета. Никакой мамочкиной изюминки. Нет мочи. А ты?
Неужели она все это пробовала?
— Длинный список, который у тебя есть. — Я изо всех сил стараюсь не представлять свою Лили ни с кем другим. — Но у меня нет ничего, что мне бы не хотелось делать с тобой.
— Ни одной сексуальной неприятности?
— Слушай, обычно я просто счастлив быть там.
Она вздыхает. — Действительно? Давай, должно быть что-то.
— Ммм.
Я ломаю голову. Не знаю, стоит ли упоминать, что время, проведенное вместе, навсегда запечатлелось в каждой щели моего разума, пока я не умру. Была ли она без ума от нее одной из многих вещей в ее списке неудачников?