Нашествие хронокеров
Шрифт:
«Поплавок» был заметен издалека, и по контурам я без труда догадался, что этот дом не станет больше ни для кого приютом.
Еще метров за двести до «Поплавка» я нажал на сигнал – сам не знаю зачем.
Я гнал «опель» во всю мощь мотора и через несколько секунд затормозил у здания, едва не нарушив незримую границу безопасности.
Окна были темны, электростанция молчала. Ни внутри, ни снаружи никого не было.
Не выскакивая из машины, я еще несколько раз посигналил и, подождав с минуту, принял решение немедленно ехать в магазин
Спустя несколько минут я уже настраивал одну из них: к счастью я запомнил частоту.
– Рома! – кричал я. – Где вы? Ответь! Прием!
Но где-то в эфире потрескивал костерок, и никто не хотел отвечать на мой вопрос.
И тогда я снова бросился за руль и вернулся к ресторану.
Крыши уже не было, а стены медленно сползали вниз.
Я вышел из машины, обошел «Поплавок», несколько раз негромко крикнул, огляделся.
Пару зданий за рекой также имели видимые разрушения.
Я задрал лицо и проорал проклятия.
Была прохладная лунная ночь. Небо усыпали звезды, и среди них была одна потухшая, сожранная тварями-хронокерами перед тем, как они прилетели на Землю.
Я пришел в себя в машине. В горле застряли спазмы. Пытаясь их проглотить, я строил новые планы.
Мог ли я промахнуться, когда перемещался из одного уровня в другой? Разве путь из пласта А в пласт В должен непреложно являться путем в тот же пласт В из пласта С, пусть они даже и совмещены в пространстве?
Необходимо это узнать.
Для начала мне нужен аппарат.
Я жал на газ, а в воображении передо мной представала разрушенная лаборатория. Я гнал от себя эти мысли, но они все равно возвращались.
Было часа три ночи, когда я подъехал к воротам института. Они были распахнуты с тех пор, как я открыл их в одном из измерений. Только войдя на территорию, я смог перевести дыхание.
Разрушений не было.
Я вошел в лабораторию, взял аппарат, погрузил его в машину и поехал на Садовое. Где бы я сейчас не находился, я могу без труда увидеть уровень, в котором остались мои компаньоны, используя в качестве исходной точки пласт реальной Москвы. Уровень Миры, как я для себя его назвал, опережает во времени реальную Москву на 0,00000025 секунды. Но, даже, если я увижу этот уровень в мониторе, то не смогу передать в него ни единого слова.
Я вспомнил о своих игрушечных зайчиках-барабанщиках и начал сопоставлять эту идею с находками Руслана, а потом поймал себя на том, что во мне появилась странная тяга вновь испытать ощущение сладковатой тоски, которое возникает при переходе из одного пласта в другой. Путешествовать по временам, имея при себе хроновизор, гораздо перспективнее, чем с мотком веревки.
Теперь, когда ничто меня не привязывает к определенному месту, мне не остается ничего другого, как броситься с головой в исследования, забыв обо всем.
Не надо больше беспокоиться ни о чистоте одежды, ни о запахе, ни о растительности на лице. Не надо ни перед кем отчитываться
И вновь вспомнился проклятый пиджак.
Я сам виноват. Нашел и отмыл этого чертового Руслана. Если бы я не делал этого, то был бы сейчас с Мирой. Теперь она бесконечно далеко от меня. Я потерял ее в миллиардах отражений.
Итак, есть только один способ умерить боль: немедленно заняться экспериментами.
Размышляя, я выехал на Садовое, остановился и, вытащив аппарат, начал его устанавливать. Из стоявшей неподалеку машины вынул аккумулятор, подсоединил к нему хроновизор и включил ускоренное сканирование.
Через пятнадцать минут я уже свободно мог рассматривать людей в военной форме, охраняющих резервацию.
Затем я взглянул на шкалу и меня прошиб пот: пласт, в котором я пребывал, находился в нескольких сотнях делений от условной границы «зоны основного заселения». Реальная Москва была смещена в положительную сторону почти на 0,00000015 секунды. Это значило, что «уровень Миры» располагался далеко за пределами видимой шкалы!
Я был в будущем реальной Москвы, но в прошлом Миры.
Сев обратно в машину, я откинул спинку сидения и закрыл глаза. Остаток ночи я провел в полудреме.
Когда рассвело, я вышел и походил немного по округе. Зашел в супермаркет, взял бутылку «Пепси» и упаковку печенья и на ходу стал перекусывать.
Меня определенно тянуло повторить переход во времени, и я расценил это как начинающуюся наркотическую зависимость. Быть может, во время перемещения в организме вырабатывался какой-нибудь гормон, наподобие эндорфина, и ввергал центральную нервную систему в особого рода транс. Во всяком случае, какие-то химические изменения во мне явно происходили.
Я вернулся назад, катя перед собой продуктовую тележку. Установив в нее аппарат, двинулся по улице в поиске подходящего места.
Увидев свежую кучку песка рядом с банкоматом, я выкатил тележку на тротуар, подошел к стене и остановился. Простоял с минуту, активно переминаясь с ноги на ногу, прежде чем ощутил первые симптомы перехода. В душу пробрался холодок, в коленях появилась слабость, захотелось прикоснуться к стене, прямо к месту, пожираемому пятном. Не удержавшись, я вытянул руку и увидел, как пальцы сами собой поплыли, удлиняясь, вперед. Затем в глазах потемнело, и я опустился на асфальт.
Придя в себя, я мотнул головой и оглянулся. Тележка стояла на месте. Поднявшись, я приблизился к ней и включил аппарат. Оказалось, что я сместился в будущее, всего на пятьдесят восемь делений.
На меня накатил сонный задор, и я двинулся дальше.
В ногах была слабость. Голова побаливала еще после падения тополя и была как после перепоя.
В какое-то мгновение я сказал себе, что теперь не стану ничего предпринимать до тех пор, пока не доберусь до самого мига первопричины, от которого время расслаивается веерообразно и последовательно в одночасье.